Мухмет Амиров. Горские были

Огонь над могилой

В конце 30-х годов прошлого столетия в ауле Люнки, расположенном на северной окраине высокогорного села Хильдехарой, умерла одна женщина.Той же ночью произошло таинственное событие: могила этой женщины вспыхнула огнем и стала гореть. Эта страшная весть мгновенно облетела многие горные аулы. Встревоженные этим жутким зрелищем, большое количество жителей этих аулов вышли из домов, чтобы наблюдать за этой картиной. А географическое расположение Люнки позволяло такое наблюдение, так как он лежал на склоне большой горы и был хорошо виден со стороны многих населенных пунктов, расположенных на дальних и ближних горных склонах. По утверждениям очевидцев, которые не ложились спать в ту ночь, пламя было небольшое и горело оно до утра. На рассвете следующего дня, когда пламя перестало гореть, взору собравшихся предстал надмогильный камень, который был полностью покрыт черной гарью. Стоял и соответствующий запах. В числе тех, кто из аула Кхуре наблюдал за этим огненным зрелищем, был и мой отец Чапанов Асланбек. А пламя и надмогильный камень видела моя мать Амирова Хеди, жившая в ауле Люнки. Причину этого странного явления немногие богословы того времени объяснили тем, что при жизни эта женщина тайно занималась греховными делами – колдовством.

Рука из могилы

Это было в первой половине 19-го века. Человек по имени Абдулла из горного аула Бечиг, расположенного в 2-3-х километрах к северу от села Хильдехарой, направился в горную Грузию за добычей. «Мужчины познаются в бою» – таков был девиз тогдашних горцев. А лишить сильных и добродушных грузин их собственности – домашнего имущества и скота – у чеченцев юга Чечни, исповедующих ислам, не считалось греховным деянием, поскольку речь шла о материальных ценностях, принадлежавших неверным – христианам. Впрочем, и грузины нередко совершали набеги на горную Чечню. На спине у Абдуллы висел ляжг – самодельный мешок из козьей шкуры белого цвета. Ляжг в то время горцы надевали на спину, как рюкзак наши современники, и использовали его в тех целях, что и рюкзак сегодня: для транспортировки продуктов питания, запасной одежды и т.д. Абдулла был не один. Его товарищами были жители из села Хильдехарой с многолетним опытом вооруженных набегов на соседей. Все были вооружены стрелковым и холодным оружием и как следует экипированы. Но белый ляжг был только у Абдуллы. Когда они двигались по территории Грузии, их через бинокль заметили два хевсурских охотника, внимание которых, прежде всего, привлек белый ляжг Абдуллы. Как потом выяснилось, между ними возник спор, кто из них с такого расстояния мог бы поразить этот ляжг из ружья. Один из них сказал другому: «Если ты попадешь в него из своего ружья, то я дам тебе свою корову». Тот согласился.

Охотник долго прицеливался и выстрелил. Выстрел оказался роковым для Абдуллы:он был смертельно ранен. Пуля охотника вошла в его спину, насквозь пробив ляжг. Вскоре он умер. Товарищи привезли тело Абдуллы в Бечиг. Здесь его похоронили. В ту же ночь, согласно мусульманскому обычаю, два муллы из Хильдехароя – Чилли Магомед и Дати Ахмед – с фонарем пошли на могилу Абдуллы, чтобы читать аяты из священного Корана. В то время было принято после похорон человека читать у его могильного холма священную книгу от трех до семи суток. Чтобы облегчить участь умершего, освободив его от суровых допросов ангелов за его земные грехи. Когда Магомед и Ахмед приступили к чтению Корана при свете фонаря, внезапно поднялся ветер, настолько сильный, что повалил и опрокинул сооруженный ими небольшой шалаш для ночлежки и потушил фонарь. Когда ветер немного стих, они попытались вновь зажечь фонарь, чтобы продолжить чтение. Однако эта попытка также была сорвана – к их ужасу, из могильного холмика вертикально вверх с таинственными звуками высунулась огромная волосатая рука. Произошло это в полночь. От увиденной картины оба муллы невольно вздрогнули. «Здесь что-то не так», – сказал Магомед Ахмеду. Не возобновляя чтения священного Корана, они второпях покинули это место. Каждый направился к себе домой – Дати Ахмад в аул Люнки, он лежал рядом через реку Аргун, а Чили Магомед – в аул Бечиг. Будучи родом из аула Хангихой, что на юго-востоке Хильдехароя, он с недавних пор, купив в Бечиге земельный участок, жил здесь. И еще говорили, что Магомед обладает даром предсказания.

Прежде чем расстаться, Чили Магомед, будучи старшим по возрасту, сказал своему товарищу, чтобы утром он пошел к известному знатоку ислама – мулле-дагестанцу Адрахману, который проживал в ауле Цацах, и все ему рассказал. «Больше об увиденном никому ни слова», – предупредил Магомед Ахмеда. После утренней молитвы, когда еще полностью не рассвело, мулла Ахмед, выполняя поручение муллы Магомеда, отправился пешком в аул Цацах к мулле Адрахману. Аул Цацах располагался в ущелье на северо-востоке, на расстоянии четырех-пяти километров от аула Бечиг. Когда Адрахман еще издали увидел приближающегося Ахмеда, хорошо ему знакомого, то он покачал головой и обратился нему с такими словами: «О Ахмед! Если бы вы вчера ночью не покинули свое место, то не миновали бы гнева Всевышнего!» – «Почему?!» – дважды спросил удивленный Ахмед. «Да потому, – ответил Адрахман, – что умерший Абдулла за всю свою жизнь не совершил ни одного намаза, но успел совершить много тяжких грехов. И в эту ночь Божий гнев обрушился на него». Вернувшись обратно в Бечиг, где находился Магомед, Ахмед все ему рассказал, тот внимательно слушал и кивал головой. Находясь под сильным впечатлением, с именем Всевышнего на устах, они вновь направились к могиле Абдуллы.

В середине могильного холмика была видна глубокая конусообразная воронка. Сейчас здесь стояла тишина. Читая молитвы, они руками выровняли разрушенный холмик. Потом они вернулись в аул. Магомед остался здесь, в Бечиге, Ахмед направился в Хильдехарой, в аул Люнки. Перед прощанием Магомед сказал: «Есть люди, которые все еще не верят, что настанет этот день. Поэтому они совершают грехи. Но этот день настанет, и это такая же правда, как и то, что мы все умрем».