В. Акаев. Чеченский алим Магомед-Башир-хаджи Арсанукаев

Если бы мне физическое здоровье позволило, 

то я непременно поехал бы учиться, 

чтобы пополнить свои знания

Слова муфтия М.-Б. Арсанукаева, 

произнесенные им в возрасте 80 лет.

1. Духовное становление и репрессии власти 

Магомед-Башир Арсанукаев – известный чеченский богослов, алим, как принято называть в местной религиозной традиции. Родился он 10 марта 1913 года в селе Алхан-Юрт Урус-Мартановского района Чечни в семье Тасу-муллы Арсанукаева (1880-1943), известного на Северном Кавказе богослова. В Алхан-Юрте Тасу имел медресе (хьуьжарш), где обучались муталимы из Чечни, Ингушетии и Дагестана. 

Тасу, сын землепашца и сельского лекаря Арсанака из Алхан-Юрта, религиозное образование начал у Ибрагима-хаджи Гойтинского, затем, по просьбе Хака-муллы из Урус-Мартана, перешел обучаться в его медресе, где завершил свое духовное образование. Как утверждает предание, местным муталимам не понравилось, что более способного, чем они ученика, переводят к ним. Когда об этом стало известно Хаке-мулле, он заявил, что недовольные могут покинуть медресе. 

Пытаясь оказать помощь своему талантливому ученику, Хака обратился к одному купцу с просьбой профинансировать Тасу для продолжения учебы в арабском мире. Богач ответил: «Зачем направлять молодого человека из чужого села, когда можно поддержать своего?»

Тасу, получивший основательную религиозную подготовку у именитого чеченского богослова Хака-хаджи, в начале 20-х годов ХХ века становится имамом мечети с. Алхан-Юрта. Здесь он практиковал недолго. Как-то ингуши из Назрани, не имевшие образованного религиозного наставника, обратились к Хаке-мулле с просьбой переехать к ним для руководства религиозными обрядами. Но мулла Хака в силу своего преклонного возраста не мог удовлетворить их просьбу. Он посоветовал ингушам обратиться к Тасу-мулле, отметив, что тот подготовлен не хуже, чем он сам. Тасу переехал в Ингушетию, где в течение нескольких лет являлся имамом мечети в Насыр-Корте. Спустя некоторое время односельчане вернули Тасу-муллу домой в Алхан-Юрт. Здесь он создал медресе (которое называлось Тас-хьуьжарш) и начинает учить чеченских и ингушских детей. 

По своему религиозному мировоззрению Тасу являлся мусульманским ортодоксом, строго придерживавшимся канонов классического ислама. Когда к нему обращались представители разных вирдов с просьбой разрешить им в местной мечети исполнять религиозный обряд с учетом особенностей, введенных их устазами, то Тасу-мулла отвечал, что он тоже имеет устаза, но в мечети всем следует поступать, как велит шариат, а не так, как якобы сказал его устаз или другой устаз.

Споры, которые возникали между последователями различных вирдов, он разрешал ссылками на шариат. Это позволяло преодолевать конфликты между мусульманами, почитавшими разных устазов и следовавшими их суфийским наставлениям. 

Однажды к Тасу обратились два его односельчанина по поводу следующего факта. В реке, зацепившись за землю, лежало большое дерево, снесенное во время дождей. Подойдя к нему, житель села топором сделал зарубку. А другой житель это дерево перенес к себе домой. Тот, кто сделал зарубку, заявил, что дерево принадлежит ему, поскольку оно им было найдено первым, и он оставил на нем отметину. Второй заявил, что дерево его, ибо он не видел отметины, и привез его к себе домой. Когда они обратились к Тасу рассудить их, тот лаконично ответил, что первому принадлежит щепка от зарубки, а второму само дерево. 

В начале 20-х годов Тасу избирают председателем Грозненского окружного шариатского суда. Он отказывается от должности председателя суда, заявив, что ему легче будет нести ответственность перед Всевышним за личные решения, чем за судебные решения других судей, и согласился стать рядовым судьей. Кстати, одно из его судебных решений, датированное 1924 годом и написанное им самим, сохранил до настоящего времени его бывший ученик, известный мулла Билал Алимханов и перед своей кончиной передал потомкам Тасу-муллы. Как известно, шариатские суды в Чеченской автономной области были ликвидированы в 1926 году.

Советские чиновники религию в Чечне рассматривали как канал кулацко-клерикального влияния на массы. 4 августа 1928 года от краевого чиновника Д. Нагиева в Президиум Северо-Кавказского крайисполкома поступила докладная о результатах обследования деятельности Чечоблисполкома. В документе отмечалось, что в Чечне при населении 307 752 чел. общественных мечетей – 675, кубовых – 2 тыс., разных сект, группирующихся вокруг шейхов и шейхствующих – 38. Против 105-ти советских школ с 6-ю тыс. учащихся имелись 180 арабских школ с 3-мя тыс. учащихся1. 

Далее утверждалось, что рост арабских школ и влияние арабизма является самым серьезным политическим вопросом, ибо через них воспроизводятся кадры арабистов, мулл и шейхов. Духовенство обвинялось в агитации против советской власти, т.к. они заявляли, что в светских школах воспитывают безбожников, а власть выступает против адатов и ислама. Местные органы власти, судя по докладной записке, были не способны этому противостоять, они обвинялись в преступной бездеятельности2. 

Описанная в документе чиновника картина передает духовное состояние чеченского общества, в котором невольно шла борьба за души людей. Большевики как противники ислама, арабских школ были обеспокоены тем, что среди чеченцев ислам сильно укоренен. А советская школа не была в силах переломить ситуацию, отсутствовали квалифицированные кадры из числа чеченцев, русских было мало, отсутствовали светлые оборудованные учреждения.

9 апреля 1930 года командир 28-й стрелковой горной дивизии А.Д. Козицкий в своих заметках, посвященных причинам бандитизма на Северном Кавказе, пишет, что борьба с мулльским влиянием ведется не культурными способами, а административным нажимом, в результате чего население в мулле видит мученика за веру, а не эксплуататора, играющего на народной темноте3. 

С укреплением советской власти в Чечне начался процесс раскулачивания. В феврале 1935 года Тасу был арестован, обвинен в кулачестве и вместе с семьей сослан в Узбекистан. Вместе с ним в ссылку были отправлены его супруга Айбат, сыновья Магомед-Башир, Шарпуддин, Пахруддин, Абдулла. В связи с ухудшением состояния здоровья главы семьи лагерное начальство в конце 1936 года разрешило им вернуться домой. Второй раз чекисты арестовали Тасу и Магомед-Башира в 1938 году. Последний был осужден на три года и отправлен в Мурманск, а Тасу осудили на два года и оставили в колонии в Грозном. 

В 1992 году автору этих строк удалось поговорить с Магомед-Башир-хаджи. Я задал ему вопрос, правда ли, что в Чечне было расстреляно большое количество мулл. Он подтвердил это и назвал цифру 300 человек, сообщив, что они все расстреляны и похоронены у подножия Терского хребта. 

Косвенным подтверждением его слов является докладная записка секретаря Чечено-Ингушского обкома ВКП (б) Ф.П. Быкова в ЦК ВКП (б) о методах борьбы с бандитизмом в республике под грифом «совершенно секретно», написанная 13 июля 1938 года. Автор секретной записки в качестве метода борьбы с бандитизмом в Чечне называет факт «ареста 300 мулл и 300 руководителей и актива мусульманских сект»5.

Но какова судьба этих людей? Об этом молчит отечественная история, до этого нет дела никому. Из этих 600 человек как минимум 300, как утверждал М.-Б. Арсанукаев, расстреляны по обвинению в антисоветской агитации, антисоветской деятельности. В связи с этим приведем некоторые факты. 

Так, 29 декабря 1937 года был арестован «тамада секты «Кунта-Хаджи», исполняющий обязанности муллы» Маха-Маха Башаев из с. Шароя, за антисоветскую деятельность и приговорен тройкой при НКВД к высшей мере наказания. Реабилитирован Указом Верховного Совета СССР 16 января 1989 года. 5 марта 1938 года был расстрелян Абубакар Бацалгов из селения Тазбичи как участник буржуазно-националистической организации и реабилитирован тем же указом. За антисоветскую деятельность в 1937 году был арестован и расстрелян мулла Магомед Беймурзаев из с. Мудар-Юрта. Реабилитирован, отмеченным указом. В этом же году арестован и расстрелян за антисовескую деятельность, маскируемую религиозной догматикой, Солса Бейсагуров, «мулла, тамада секты Кунта-Хаджи». Он также реабилитирован. 

Эта незначительная часть фактов, которые мы можем подтвердить соответствующими документами, но их было сотни. Судьбы этих часто безграмотных людей, не скрывавших недостатки советской власти, не изучены, их обвинительные дела не найдены, многие из них сгорели.

Находясь в заключении, отец и сын Арсанукаевы переписывались на арабском языке. Как прекрасные знатоки этого языка большую часть своей переписки они вели в восточной стихотворной форме. Стихи в основном были религиозно-нравственного содержания, иногда отец давал советы сыну постоянно пополнять свои знания, постигать углубленные смыслы божественного учения, быть в жизни милосердным, всегда прислушиваться к чаяниям людей. Настаивал, что нужно укрепиться в мысли о необходимости отвечать добром на людское зло.

Первый раз Тасу и Магомед-Башир подверглись аресту как кулаки, хотя таковыми никогда не были, а второй раз их осудили за то, что они якобы самовольно покинули место ссылки, хотя они имели документы, подтверждающие их освобождение лагерным начальством. Магомед-Башир работал в Алхан-Юрте учителем начальных классов и подвергся аресту прямо во время проведения уроков со школьниками. 

В тот период многих видных людей причисляли к врагам народа, участникам буржуазно-националистического центра. По мнению А. Авторханова, этот центр был искусственно создан НКВД по предварительно составленным спискам6. Но ни к этому центру, ни к другим незаконным организациям Тасу и Магомед-Башир никакого отношения не имели. Никаких противоправных действий они не совершали. Ибо вся их деятельность заключалась в служении Богу и своему народу, наставлении его на путь истины, духовного совершенства. 

После начала войны с Германией органы НКВД предлагают Тасу Арсанукаеву сотрудничество, быть другом данного ведомства. Он должен вести пропаганду против людей, орудовавших в горах, обвинять их в предательстве. Получив от него вежливый отказ, власть отправляет его в ссылку в Узбекистан. В 1943 году он умер и похоронен в узбекском селе, расположенном на расстоянии 30-ти км от Ташкента. Магомед-Башир часто ездил в Узбекистан, чтобы посетить могилу своего отца. 

2. Знаток исламских традиций

Магомед-Башир-хаджи совершил хадж в Мекку пять раз. Узнав, что он находится в хадже, власти Мекки предлагали ему машину, сопровождение и другие знаки внимания. Но он от них отказался, заявив, что хочет пройти все ритуалы паломничества со своими земляками. Это говорит о его скромности и нежелании выделяться среди других паломников, имея некие привилегии. 

Однажды полиция в Мекке стала предъявлять к нему претензии по поводу того, что он и руководимая им группа якобы неправильно совершают религиозный ритуал. На что он, ссылаясь на ряд достоверных религиозных источников, доказал, что прав. Блюстители порядка, выслушав его позицию, признали его правоту. Проявив к нему весьма уважительное отношение, они стали говорить, что в Саудовской Аравии надо иметь таких, как он, мусульманских теологов. Об этом ни разу не упоминал сам Магомед-Башир-хаджи, но об этом факте неоднократно рассказывали очевидцы-паломники из Чечни, присутствовавшие при споре. 

Магомед-Башира-хаджи хорошо знали в мусульманском мире, поскольку он переписывался с известными арабскими богословами. Он имел переписку с крупнейшим мусульманским богословом Ахмадом Кафтару из Дамаска. В письме, адресованном Магомед-Баширу в период трагических событий в Чечне, Ахмад Кафтару сочувствует чеченскому народу, глубоко переживает трагедию, постигшую Чечню и выражает надежду, что чеченский народ с Божьей помощью выдержит это испытание и вновь приобретет спокойную, мирную жизнь.

Рукопись одного из богословских трактатов Арсанукаева на арабском языке попала в сирийский университет «Абу-Нур». Профессора этого университета были удивлены четкостью и глубиной изложения мыслей в тексте рукописи. Они поражались тому, что человек, находящийся вне арабского мира, смог с такой глубиной постичь основы ислама и блестяще обосновывать свои доводы и излагать мысли на превосходном арабском языке. 

Известный на Ближнем Востоке мусульманский теолог и государственный деятель Иордании Абдул-Баки Джамо, с которым Магомед-Башир-хаджи был знаком и имел длительные беседы, относил его к высшей иерархии мусульманских теологов. 

Перу Арсанукаева принадлежат многочисленные религиозные трактаты и назмы (духовные песни), написанные на арабском языке. В ходе депортации чеченцев он сочинил назм, неполный текст которого переведен на русский язык: 

Нужду испытывают мусульмане, 

О свободе часто мечтают, 

К Тебе с надеждой они обращаются, 

Боже, прояви милосердие. 

Грешное тело – в поисках плохого,

Душа устремлена к Тебе, 

Установи между ними гармонию, 

Прояви милосердие, Боже. 

Рабы Твои предстали перед Тобой, 

В совершенных грехах повинные,

Суд вынеси праведный, 

Прояви милосердие, Боже7. 

3. В контексте политических событий

После прихода Д. Дудаева к власти муфтият ЧИ АССР был реорганизован и создан Совет улемов, возглавленный муфтием Магомед-Баширом-хаджи. В этот период им было заявлено, что мусульманское духовенство берет под защиту представителей всех конфессий. И это его высказывание было опубликовано в центральной печати. А задачу духовного управления он определил следующим образом: «Институты религии и их структуры на местах должны заниматься нравственным религиозным воспитанием верующих, не сращиваясь с институтами светской власти, не вмешиваясь в политическую борьбу»8. 

Однако эта позиция не могла устроить «чеченских революционеров», жаждавших уничтожить «старый и построить свой новый мир». Они нуждались в муфтии и духовенстве, которые безоглядно поддерживали бы антинародную и антироссийскую политику. 

Свое недовольство деятельностью муфтията и его руководителя выражал З. Яндарбиев, утверждавший, что «после избрания Президента и Парламента ЧР муфтият начал обособляться, отделяться от интересов народа и государства и там нашли приют политические силы антигосударственного характера»9. А самого М.-Б. Арсанукаева он обвиняет в политической пассивности. Между тем, каждого, кто не был согласен с «ичкерийской политикой», власть тут же обвиняла врагом чеченского народа.

То ли с подачи З. Яндарбиева или еще кого-то, затевается очередная реорганизация муфтията, по указу Д. Дудаева создается Комитет по делам исламской религии при Президенте ЧР, его председателем и советником по делам религии назначается М.-Х. Алсабеков, работавший до появления в Чечне заместителем муфтия Казахстана. Такая реорганизация была необходима, чтобы создать параллельную муфтияту религиозную структуру, свести на нет его роль, а затем избавится и от неугодного муфтия.

Когда муфтию Магомед-Баширу-хаджи была предложена охрана, он отказался от нее, заявив, что является мирным человеком и никому никакого вреда не сделал. Однажды в печально известном Мехк-Кхиеле ему хотели выделить автомашину, он от нее отказался, предложив отдать автомашину инвалиду. Когда его позиция была отклонена, он покинул собрание. 

На продудаевских митингах ему предлагалось выступать, восхваляя новую власть и ее политику. Но он заявил, что это сделает в том случае, если увидит улучшение жизни народа. По какому-то важному вопросу Дудаев через своих помощников обратился к известному чеченскому алиму Боле из Элистанжи. Тот в своем ответе порекомендовал, чтобы по данному вопросу представители власти посоветовались с Магомед-Баширом-хаджи Арсанукаевым. 

В период активного противостояния оппозиции и ичкерийской власти З. Яндарбиевым был составлен список из 18-ти человек, которых следовало объявить врагами народа. В этом списке оказался и муфтий Магомед-Башир-хаджи. Узнав об этом, Д. Дудаев, говорят, заявил, что, если бы все мусульмане были бы такими, как Магомед-Башир-хаджи, у нас давно установился бы рай. После такой оценки список врагов Ичкерии был сокращен. Тем не менее З. Яндербиев писал, что «бывший муфтий Арсанукаев М.-Б. четко руководил мятежом на Театральной площади, попирая и Коран, и Сунну, благославляя преступников и раскалывая чеченский народ»10.

Однако имеется другое, но объективное и справедливое свидетельство, записанное и сохраненное известным чеченским журналистом Шерипом Асуевым: «15 ноября. 20 ч. 17 м. к миру, добру и согласию призвал своих земляков только что выступивший по телевидению с обращением к народу муфтий духовного управления мусульман Чечено-Ингушетии Магомед-Башир-хаджи Арсанукаев. «Юноши и девушки, – сказал духовный лидер, – не растеряйте чести своих отцов и дедов, не допустите, чтобы из-за ваших негативных действий пострадало доброе имя вайнахского народа». Родителей он призвал быть ответственными за поступки своих детей, вкладывать в их души только добрые намерения. Муфтий особо подчеркнул, что в кипении митинговых страстей ни в коем случае нельзя забывать о насущных земных проблемах. 

Магомед-Башир-хаджи не стал оценивать сложную общественно-политическую ситуацию в республике, не желая, видимо, подогревать и без того накаленные страсти»11. 

Еще одна цитата, но другого автора: «В этот период повсеместно стали проходить съезды представителей тейпов. Создалась ситуация, близкая к расколу народа. Кому-то этот раскол, видимо, очень был нужен… Естественно, запахло смутой. К счастью, раскола не произошло – опять же благодаря муфтию Арсанукаеву и улемам, сплотившимся вокруг истинных и чистых религиозных ревнителей, к числу которых и принадлежал Магомед-Башир-хаджи»12.

М. Вахидова детально раскрыла препоны, которые ставил З. Яндарбиев муфтию Арсанукаеву. В своей статье «Кому мешает муфтият?» она описала действия власти по срыву съезда мусульман Чечни, проведение которого планировалось 11 апреля 1992 года в ДК им. Ленина в Грозном. На съезде, который проходил в СШ № 46, М.-Б. Арсанукаев произнес лаконичную речь: «Если надо будет оставить должность, не сочту себя менее значимым в этой жизни, поскольку чтить Коран, учение ислама мы обязаны в любом качестве. И в Коране сказано: не ищи должностей, чтобы возвыситься над человеком. Да хранит нас Аллах от неверного пути и искушений»13. 

Как отмечала М. Вахидова, «по неписаному закону имя муфтия в республике стало запрещенным, и поэтому телевидение сняло даже запланированную передачу: «Итоги съезда». 17 апреля муфтия Арсанукаева вновь не пустили на телевидение и отказали в эфире14. 

И тогда, и сегодня преобладающая часть населения обвинение в расколе чеченского общества справедливо адресует ичкерийской власти, ввергшей чеченский народ в междоусобицу и в колоссальную трагедию. 

В сентябре 1992 года в Чечню пребыли представители международной миротворческой организации «International Alert» («Международная тревога») в составе Пола Хензе, Абдураззака Эсайеда, Марты-Лизы Магнуссон и Стефана Саливана. Эта группа была приглашена в Москву В.А. Тишковым (тогдашний глава Государственного комитета по делам национальностей) и направлена в качестве наблюдателей за ситуацией в Чечне. В программе этой организации были встречи с представителями дудаевской власти, оппозиции, журналистами, учеными, представителями религиозных организаций.

В рамках своей программы они встречались и с муфтием М.-Б. Арсанукаевым и задавали ему вопросы, в которых выявляли религиозную ситуацию в Чечне, взаимоотношения власти и духовенства. В основном беседа происходила между муфтием и Абдураззаком Эсайедом (бывший посол Туниса во Франции). Они общались на арабском языке. Из встречи было видно, что собеседники понравились друг другу, на английском языке тунисец сообщил своим коллегам, что муфтий является мудрым человеком. Эти слова на русский язык мне перевела Марта-Лиза Магнуссон, в то время профессор университета г. Эсберг (Южная Дания). В память об этой встрече были сделаны фотографии, которые лично у меня не сохранились. 

Пол Хензе, возглавлявший эту группу, пишет, что «когда мы встретились с муфтием Магомед-Башир-хаджи Арсанукаевым, он подчеркнул свою поддержку демократии и свободы религиозного выбора. Он высказался против политизации ислама. Но считал необходимым активное духовное воспитание молодежи. На вопрос об отношении духовенства к женщине заявил, что женщина очень важна и ценна для нашего общества, она ответственна за нравственность в большей степени, чем мужчина. Она должна быть защищена и не изолирована. Ислам запрещает подавление женщины, чеченская женщина, говорил муфтий, выступает за ислам, как и все остальные наши люди»15.

Американский исследователь Пол Хензе муфтию Арсанукаеву дал следующую оценку: «Среди прочего, он установил высокие стандарты для морального поведения и выразил решительное осуждение чеченцев, которые участвуют в насилии и незаконной деятельности»16. 

Осенью 1992 года, собрав Совет алимов Чечни, отчитавшись перед ним, Магомед-Башир-хаджи уходит со своей должности. Муфтием Чечни становится М. Гаркаев, который из-за ссоры с Д. Дудаевым также покидает этот пост. 

Когда в декабре 1994 г. в Чеченскую Республику были введены российские войска для наведения «конституционного порядка», чеченский муфтий Х. Алсабеков, по настоянию Д. Дудаева, объявляет, что сопротивление чеченцев является газаватом, но, оказавшись в селе Знаменском, заявляет обратное. Неоднозначная позиция нового муфтия заострила вопрос: является ли сопротивление чеченцев федеральным войскам газаватом или нет? 

Традиционное чеченское духовенство практически выступило против признания сопротивления газаватом. Эту же позицию выразили известные чеченские алимы: М.-Б.-Х. Арсанукаев, А.-Х. Берсанов, Ш.-Х. Газабаев. А ичерийская власть их зачислила в коллаборационисты.

В 1994 году, пытаясь не допустить войну в Чечне, Р. Хасбулатов создает миротворческую группу, состоявшую из известных в Чечне религиозных деятелей, в их числе был Магомед-Башир-хаджи. Он обвинял в гражданской войне в Чечне как Д. Дудаева и его сторонников, так и федеральные силы, действия которых оборачивались против мирного населения. По этому поводу Дж. Гакаев писал: «Возлагая главную ответственность за развязывание гражданской войны в Чечне и ввод российских войск на режим Д. Дудаева, М.-Б. Арсанукаев и его сторонники решительно осуждают и действия федеральных войск, развязавших широкомасштабную войну против мирного населения»17. 

Магомед-Башир-хаджи был возращен на должность муфтия в 1995 году и находился на ней до 1996 года. 

4. Устремленность к познанию 

Духовным наставником Магомед-Башира-хаджи был Абдул-Ваххаб Дыдымов18. Это подтвердил и Абдула Арсанукаев – сын Магомед-Башира-хаджи. «Еще при жизни Абдул-Ваххаба мой отец сделал тоба с ним», – утверждает он. «Сделать тоба» означает покаяться в своих грехах. И эта процедура выполняется при наставничестве живого шейха. 

Магомед-Башир-хаджи, стойко прошедший ужасы репрессий и депортации, бдительный контроль спецслужб, непоколебимо придерживавшийся исламских ценностей и никогда не отступавший от них, пользовался большим авторитетом среди мусульман ЧИ АССР. Поэтому многие мусульмане обращались к нему с просьбой принять от них «тобу». На такие обращения он отвечал, что не считает себя авлийа и не позволит себе встать в один ряд с известными чеченскими святыми. Позиция крупного чеченского алима – ярчайший показатель его скромности и отсутствия тщеславия. Эти качества, а также праведный образ жизни способствовали тому, что он в народной памяти навсегда сохранился как авлийа.

Кто только не приходил к нему в поисках истины, Божьего слова. И каждый получал от него исчерпывающие ответы на поставленные вопросы. В присутствии нескольких человек один старец попросил его послушать, правильно ли он читает аят из Корана. Магомед-Башир-хаджи ему ответил: «Я прочту этот аят, а ты проверь, так ли читаешь. Впоследствии этот уважаемый старец от души благодарил муфтия, что он спас его от позора перед присутствовавшими. Оказывается, он до преклонного возраста читал аят с ошибками. Но об этом никто не узнал». 

Как-то женщина спросила у него: «Не нарушает ли она каноны ислама, если приобретет машину для своих хозяйственных нужд и сама будет водить ее?» Не имеет значения, кто будет сидеть за рулем, важно, чтобы на этой машине ты не отклонялась от праведного пути, – был ответ муфтия. 

В трагическое для республики время в одной из своих проповедей Магомед-Башир-хаджи сказал: 

Бакъдерг дийца наха ца вуьту, 

Харцдерг дийца Делах кхоьру. –

Правду сказать люди не позволяют, 

Ложь распространять – Бога боюсь.

Впоследствии это выражение стало крылатым. Оно нравилось и Ахмат-хаджи Кадырову. В своих публичных выступлениях, ссылаясь на автора, он его неоднократно приводил.

Высочайшая религиозная подготовка Магомед-Башира-хаджи, его безукоризненный духовно-нравственный образ жизни, мудрость, народолюбие явились основанием того, что народный писатель ЧИ АССР А. Айдамиров признал его одной из двух выдающихся личностей ХХ столетия, существовавших среди чеченцев. В своей книге «Вай амалш» («Наши нравы») А. Айдамиров пишет: «Нохчийн къомана тIе хIара бохам кхозабеллачу 1991 – 1994-чуй шерашкахь Далла хьалха а, халкъана хьалха а шен декхар кхочушдина, хьекъал, Iилма, собар, оьздангалла, доьналла а долуш, сунна хууш, цхьа Iеламстаг хила Нохчийчохь. Иза вара цхьа йоццачу хенахь муфти лаьттина Арсанукаев Мохьмад-Башир-Хьаьжа. Оцу чолхечу, адамаш тиларчу даханчу шерашкахь цхьанна а вохка а ца велира, цхьанна хьалха кхеравелла, вуха ца велира. ХIетахь и санна цхьа бIе Iеламстаг Нохчийчохь хиллехьара, нохчийн къомана хIара бохамаш ца хила тарлора»19. («В 1991-1994 годах, когда чеченский народ был ввергнут в эту катастрофу, мне известен только один ученый-богослов, который перед Богом и народом исполнил свой долг, продемонстрировав ум, знание, терпение, культуру, стойкость. Это был занимавший короткое время пост муфтия Магомед-Башир-хаджи. В это трагическое время заблуждений он никому не продался, никого не испугался, не отступил. Если бы в то время было сто таких богословов, чеченский народ, возможно, не претерпел бы этого горя»).

Основатель российской этнопедагогики Г.Н. Волков в Москве в 1993 году высказывал желание приехать в Чечню для знакомства и общения с Магомед-Баширом-хаджи. Но последовавшие военные действия не позволили состоятся этой встрече и реализовать творческие замыслы педагога, которые скорее всего были связаны с изучением народной педагогики чеченцев. 

Магомед-Башир-хаджи высоко ценил не только духовное, но и светское образование, и всем своим детям и взрослым внукам создавал условия для его получения, поэтому все они имеют высшее образование, а некоторые из них успешно трудятся в сфере образования и науки. Один из его внуков, Абдул-Гафур, имеет два высших образования. По настоянию своего дедушки он закончил духовный университет «Абу-Нур» и светский вуз – исторический факультет Дамасского гуманитарного университета. 

В лице Магомед-Башира-хаджи мы имеем пример удачного сочетания религиозного и светского образования, которое приносило мусульманам в строительстве общества прекрасные результаты.

Ему принадлежит следующая максима: «Многознающий думает, что мало знает и устремлен к познанию, а малознающий думает, что все знает и не стремится к расширению своего кругозора». Абдула Арсанукаев привел автору публикации слова своего отца, передающие его духовно-интеллектуальное состояние. Магомед-Башир-хаджи в возрасте 80-ти лет заявил: «Если бы физические возможности мне позволили, я непременно поехал бы учиться для пополнения своих знаний». 

Каков смысл высказывания чеченского алима? Как известно, Коран поощряет стремление к учебе, верующий всегда должен обращаться к Аллаху с мольбой прибавить ему знания. В хадисах пророка сказано, что «знания – это душа ислама и опора религии». Прекрасно зная высокое отношение ислама к знаниям, он был всегда был устремлен к расширению своего познавательного горизонта. 

Арсанукаев Магомед-Башир-хаджи прожил 85 лет сложной и тревожной жизни. Журналист Марьям Вахидова, которая в течение некоторого времени общалась с ним и хорошо знала Магомед-Башира-хаджи, писала: «Восемьдесят пять лет. Ничтожно короткий срок для живущих в Чечне. Но когда в течение нескольких лет уничтожают твой народ, оскверняют твою землю, редко какое сердце может выдержать. Хроническая боль в груди вынудила его переступить порог больничной палаты. Роковой порог… 

Это обычный пятничный вечер. 14 марта 1998 года. Проводив односельчан, посетивших его в этот день, он совершил вечерний намаз. Поднявшись с молитвенного коврика, подошел к своей кровати, но раньше, чем опуститься на нее, он предстанет перед Всевышним…

Такую легкую, мгновенную смерть нужно было заслужить, а не вымолить: последние несколько лет он постился каждый день, очищая не только плоть, но и душу, готовясь в истинный и вечный мир. И вечерняя молитва будто подвела черту его земной жизни, в которой у него не осталось более незавершенных дел. О чем была его последняя молитва? Не сомневаюсь, что просил он мира и согласия для своего народа, своей земли, не зная, что осиротит их в следующую минуту еще на одного их сына. Лучшего сына». 

Весть о смерти Арсанукаева Магомед-Башира-хаджи дошла до арабского мира. Верховный муфтий Сирии Ахмад Кафтару в Дамасской мечети, вмещающей более 10-ти тысяч человек, совершил заупокойную молитву (Докъан ламаз) Магомед-Баширу-хаджи. 

В арабском журнале «Эхо ислама» (№ 1, 1998 год), издаваемом в Ливане, был опубликован большой некролог, содержащий подробные сведения о жизни и деятельности мусульманского богослова Арсанукаева Магомед-Башира-хаджи.

Нам, живым, нужно помнить, рассказывать, писать о лучших сыновьях чеченского народа. Осмысливать их жизнь, дела, учиться у них нравственности, преданности духовным традициям, понимать их поступки и извлекать ценное, поучительное, что имеется в них. Нет сомнения в том, что Магомед-Башир-хаджи Арсанукаев являет собой редчайший пример высокой духовности и нравственности для современного чеченского общества. 

1 Цит.: Вайнахи и имперская власть: проблема Чечни и Ингушетии во внутренней политике России и СССР (начало ХIХ – середина ХХ в.) – М., 2011. С. 551. 

2 Там же. С. 552. 

3 Там же. С. 567. 

4 Там же. С. 627. 

5 Там же. С. 630. 

6 См.: Уралов Александр (Авторханов А.). Убийство чечено-ингушского народа. Народоубийство в СССР. – М., 1991. С. 36-54. 

7 Арсанукаев I.М. Нохчийн литература. 9 классана учебник. – Грозный: «Альфа-Пресс», 2008. С. 63. 

8 Гакаев Дж. Очерки политической истории Чечни (ХХ век). В двух частях. – М., 1997.С. 164. 

9 Яндарбиев З. Чечения – битва за свободу. – Львов, 1996. С. 235.

10 Там же. С. 236. 

11 Асуев Ш. Трудная дорога к свободе. Часть 3, глава 1.

12 Сайдулаев М. Вчерашние кумиры предстали без грима. Интервью с Андреем Берковичем // Еженедельная газета «Российская Федерация». 1998. №45. Октябрь.

13 Вахидова М. Кому мешает муфтият? // Голос Чеченской Республики. – 1992. – 22 апреля

14 Там же. 

15 HENZE Paul B. ISLAM IN THE NORTH CAUCASUS The Example of Chechnia // http: // www.circassianworld.com/pdf/Henze_Islam_NorthCaucasus.pdf. С. 21-22. 

16 Там же. 

17 Там же. С. 166. 

18 Об Абдулвахабе Дыдымове // http://kumukia.ru/modules.php?

19 Айдамиров А. Вайн амалш. – Грозный, 2003. С. 11.

checheninfo.ru