Экономические, политические и культурные связи между вайнахами и Грузией.

Экономические, политические и культурные связи между вайнахами (более древнее название «дурдзуки») и Грузией устанавливаются с незапамятных времён. «Грузино-вайнахские взаимоотношения, – пишет Г.Д. Тогошвили, – берут начало в глубокой древности, на заре истории кавказских народов... Эти связи начинаются с конца I тысячелетия до н. э.»72 и крепнут на протяжении 13 столетий нашей эры, вплоть до татаро-монгольского вторжения в Восточную Европу, в Закавказье и на Северный Кавказ.

В борьбе за независимость Грузии от иноземных захватчиков вайнахи принимали самое активное участие. Как повествует предание, первый грузинский царь Фарнаваз, в результате ожесточённой борьбы добившийся независимости Грузии в III веке до н. э., был женат на дочери владетеля дурдзуков.

Грузия всё время поддерживала добрососедские отношения с вайнахскими племенами и другими народами Северного Кавказа с тем, чтобы на северной границе государства всегда был крепкий тыл. В этом отношении большую роль играло Дарьяльское ущелье, которым пытались овладеть многие завоеватели: византийцы, арабы, хазары, монголо-татары и другие. Это ущелье являлось связующим звеном между Кавказом и Закавказьем. «Нынешняя Военно-Грузинская дорога, – писал в 1870 году Н.Ф. Грабовский, – в соседстве с которой обитают джераховцы, кистинцы и прочие описываемые мною горцы, служила издавна – чуть ли не единственным сообщением между Северным Кавказом и Грузией».

Ещё в первые века нашей эры на протяжении всего Дарьяльского ущелья было построено много крепостей. Эти крепости охранялись совместно вайнахами и осетинами.

В IX-XI веках в Грузии происходит беспрерывная и упорная борьба за объединение в централизованное государство. Не один раз грузинские цари обращались за помощью к вайнахам, особенно в моменты острой внешней опасности. В 1120 году Давид IV, поддерживаемый народами Северного Кавказа, выступил против турок, благодаря чему спас народы Закавказья от турецкого ига.

Очень рано между вайнахскими племенами и Грузией устанавливаются экономические связи. Грузинские купцы вели торговлю с Восточной Европой и Северным Кавказом, свободно проезжали через земли вайнахов. Вайнахи многое позаимствовали из материальной культуры грузин. Ещё в XI веке они заимствовали у грузин усовершенствованный плуг и другие орудия труда. Грузины в какой-то степени были учителями чеченцев и ингушей по сооружению крепостных башен и других зданий.

Через Грузию в VIII-IX веках, то есть за 200 лет до официального принятия христианства на Руси, в Чечено-Ингушетию проникает христианство. В XI-XII веках в Ассинском ущелье и других местах появляются грузинские храмы и даже монастыри. Шедевром грузинского архитектурного искусства является храм Тхаба-Ерды. В 1896 году в Ассинской котловине была обнаружена псалтырь, написанная на пергаменте древнегрузинским шрифтом. Из Грузии в среду вайнахов проникала грузинская письменность. Советские историки предполагают, что какая-то часть вайнахов знала грузинское письмо и деловая переписка между грузинской центральной властью и ими велась на грузинском языке.

О тесных экономических, политических и культурных связях вайнахов и грузин говорят названия речек, селений и даже фамилий. Так, А.И. Шавхелишвили считает, что название реки Аргун грузинского происхождения. Название аула Мухо-Мохк означает: «мухо» – грузинское «дуб», «мохк» – чеченское «земля», «сторона», «место». Название аула Шунда, расположенного в верховьях реки Аргуна, по-чеченски ничего не означает, а по-грузински «швинди» -«кизил». Вблизи селения Итум-Кале имелся аул Цацохой. «Цацах», – пишет А.И. Шевхелишвили, – также ничего не обозначает по-чеченски. По-грузински же «цацахви» – «липа»76. В примечании автор названной монографии пишет: «В данной работе не ставится задача подробного освещения вопросов топонимики Чечено-Ингушетии, но наличие в ней грузинских элементов, равно как и наличие вайнахских элементов в топонимике Грузии, свидетельствует, несомненно, о древних этнических взаимопроникновениях вайнахов и картвелов».

Монголо-татарское нашествие, нависшая турецко-иранская опасность привели Грузию к упадку. На ее территории образовались отдельные царства и княжества, сильно враждовавшие между собой. На Северный Кавказ проникает и укрепляется там новая религия – ислам. Все это в какой-то мере способствовало ослаблению связей грузин со своими северными соседями – чеченцами и ингушами.

Со второй половины XVIII века их связи восстанавливаются и затем усиливаются. В это время Грузия ведёт активную внешнюю и внутреннюю политику, её цари Теймураз II и Ираклий II борются не только с внешними врагами – Турцией, Ираном, дагестанскими феодалами, но и с грузинскими феодалами, выступавшими против централизованной власти.

Когда в 1757 году дагестанские феодалы во главе с Нурсалбегом напали на Грузию и опустошили Картлию и Кахетию, грузинские цари Теймураз и Ираклий отправили своих гонцов в Кабарду «нанимать войско, также войска осетинцев и других кавказских горцев». На помощь Грузии пришли кабардинцы, калмыки, кисты, глигвы, ногайцы и осетины. Но враг был разбит ещё до прихода северных соседей. Надобность в помощи отпала, и союзникам предложили возвратиться домой. «Начальники призванных войск, – говорится в документе, – дали обещание, что они по извещении явятся к ним (царям) и сложат головы на их службе»79. Не один раз ингушские войска выступали на стороне Грузии, оказывая ей помощь в тяжёлую годину.

Защищая Грузию, Екатерина II в 1786 году распорядилась выдавать картлинскому царю Ираклию 60 тысяч рублей ежегодно на содержание собственного войска и отрядов горских народов80. В числе грузинских войск находились и ингушские отряды.

На службе у грузинских царей находились и отдельные вайнахи, за что получали жалованные грамоты и определённое содержание. Многие из кистов, проживавших на Северном Кавказе, являлись активными информаторами грузинских царей. Они со всеми подробностями сообщали о политической обстановке на Северном Кавказе, о взаимоотношениях феодальных владетелей, о царской политике на Кавказе.

О прочных связях Грузии с Чечнёй писал в 1872 году У. Лаудаев: «Они (грузины – Н.Г.) имели с чеченцами сообщения по разным пешеходным дорогам, существующим и ныне; замечу ещё, что много чеченских фамилий приписывают себе происхождение от грузин... Что Грузия имела влияние на Чечню, видно также из сохранившихся в Чечне названий грузинских монет: сом, абаз. шаур, или шей».

Среди ингушского общества была распространена грузинская письменность. В.Н. Гамрекели говорит, что сохранившиеся документы XVIII века наглядно свидетельствуют о том, что переписка грузинских царей и царевичей с осетинскими и ингушскими старшинами велась на грузинском языке. «Подобные документы, – пишет В.Н. Гамрекели, – неоспоримый показатель тесного общения осетин и ингушей с грузинами, и они дают основание «говорить о существовании в среде осетинских и ингушских старшин традиции пользоваться грузинским языком и письменностью».

Образованные грузины были переводчиками между ингушскими старшинами и русской администрацией на Северном Кавказе. В последующее время дружеские взаимоотношения между грузинами, чеченцами и ингушами укреплялись.

(Извлечение из книги Н.П. Гриценко "ИСТОКИ ДРУЖБЫ" Грозный, Чечено-Ингушское книжное издательство, 1975)

checheninfo.ru