Из воспоминаний Хадижат Нальгиевой-Точиевой, участницы митинга в г. Грозном 16-19 января 1973 года (в те годы преподавателя Чечено-Ингушского государственного университета):
"Кажется, мое выступление было слишком смелым, бескомпромиссным (молодость!), в нем не звучало просительных ноток, а скорее обличающие… Когда я возвращалась на место, заметила, как старики улыбались мне, хвалили и благодарили…
… От общественных организаций, в том числе и от университета (Чечено-Ингушского государственного университета..), были отобраны дружинники, которые доносили: кто присутствует на площади, кто с кем общается. Это был материал для КГБ. Из наших университетских преподавателей руководили Дж. Гакаев, М. Кодзоев… Русское население города недоверчиво относилось к событиям – никакого сочувствия (как со стороны чеченцев) не было. Было много провокаторов из русских, которые подбивали громить магазины и т.д. Люди сидели на площади в 15-градусный мороз (ночью до 27 градусов), высказывая мирно свои проблемы. Многие простые чеченцы сочувствовали, приносили горячую еду, чай, забирали к себе отогреться, совершить намаз и т.д.
Провокации в том масштабе, как хотели власти, не получалось. Во-первых, члены делегаций, и той, в которой была я, обратились к народу с призывом разойтись, разъехаться. Требования будут, мол, рассмотрены. После выхода из обкома нашей делегации (по-видимому, этих делегаций-ходоков от народа в обком было несколько.) нас попросили обратиться к людям с призывом разойтись. Ведзижев Муса, Маскуровы (Шахангирей и Гирихан) сказали людям, что во избежание беспорядков и дурных последствий лучше всем разъехаться, а вопрос будет рассматриваться. Но не все прислушались. В ночь с 18 на 19 января на площадь были подогнаны автобусы-икарусы, подошли войска, пожарные машины, и людям через рубку предложили погружаться в транспорт. В противном случае – будет применена сила.
Молодые провокаторы начали кричать, что никто не уйдет, называть предателями уходящих. Многие, кто хотел уйти, остались из-за боязни прослыть предателями. Но старшие поняли бессмысленность стояния, сели в автобусы и уехали. (Странно и трагично, что эта бессмысленность взывания о справедливости к “родной партии” стала очевидной им лишь на площади, на которой, по замыслу опричников этой самой “родной партии”, должна была пролиться ингушская кров). Оставшихся (около 200 человек) сначала разгоняли струей воды, а потом дубинками загнали в машины и отвезли в фильтрационный лагерь на несколько суток и завели на них дела. Многие “раскаялись”, их отпустили, другие были взяты под следствие…"
Яндиева М.Д. Общегражданский митинг ингушей 1973 года. – Назрань-Москва: Ингушский «Мемориал», 2008 г.
