ЧЕЧНЯ. Российский портретист Петр Захаров-Чеченец - единственный в XIX веке профессиональный художник чеченского происхождения – прожил всего 30 лет, но оставил уникальное культурное наследие. Его картины стали гордостью Эрмитажа, Третьяковки, Русского музея. Несмотря на то, что по приказу генерала Ермолова еще ребенком будущий живописец был крещен и получил христианское имя, он никогда не забывал своих корней и подписывал полотна как "Чеченец" или "Захаров из чеченцев", с большим уважением относясь и к своему, и к русскому народу.
История жизни художника неразрывно связано с Кавказской войной. В 1819 году в чеченском ауле Дады-Юрт шли бои, горели сакли. Среди этого ада русский солдат увидел смертельно раненную женщину, которая ползла по земле, закрывая собой ребенка. Солдат взял дите из холодеющих рук матери и отнес в ставку императорского наместника на Кавказе Алексея Петровича Ермолова. Тот передал младенца на попечение казаку Захару Недоносову, находившемуся на хозяйстве у командующего. От имени Захар и была образована фамилия ребенка - Захаров. В 1823 году мальчика крестили как Петра в Мухровани, в 30 верстах от Тифлиса, где располагался штаб Кавказского гренадерского полка, которым командовал Петр Ермолов.
О тифлисском периоде жизни Захарова сведений мало. Известно лишь, что он прожил в Грузии пять лет и был взят на воспитание в семью Ермоловых, где и заметили у ребенка редкий талант.
"Кроме обучения грамоте, он рисует все, что попадает под руку. Видимо, будет художник, и неплохой", – писал своей матушке Петр Николаевич Ермолов, которого считают приемным отцом живописца. В его семье о Петруше, как в будут ласково называть его сводные сестры, заботились как о родном.
Переехав с семьей в Москву Петр Николаевич отдал своего приемного сына на обучение к художнику-портретисту Льву Александровичу Волкову, после чего Захаров поступил в Петербургскую академию художеств, правда, только как вольнослушатель, поскольку устав Академии не позволял принимать "инородцев". Там его преподавателями были известные русские живописцы, в том числе Карл Брюллов, который назвал Захарова вторым после себя портретистом.
С 1836 года, после окончания Академии художеств, получив звание свободного художника и став модным портретистом, 20-летний жил в Петербурге, на Васильевском острове.
Его кисти принадлежит знаменитый портрет Лермонтова (1836), который многие искусствоведы считают лучшим из 14 портретов поэта.
Многое указывает на возможность личного знакомства поэта и художника: оба жили в Москве, в одной и той же части города – Захаров на Молчановке, Лермонтов на Поварской.
Эксперты предполагают, что при написании "Мцыри" Лермонтов отчасти использовал историю Захарова. Действительно, аналогии прослеживаются – русский генерал, кавказский мальчик, воспитывавшийся в чужой культуре и вере, которые дали ему возможность раскрыть и проявить талант. "Как переплелись судьбы русского и кавказского народов, в каком противоречии и притяжении, в каком кажущемся неприятии и одновременном интересе друг к другу сосуществуют эти две культуры, эти два народа — простодушный, щедрый и великий в своем великодушии — русский, и гордый, красивый, свободолюбивый, включающий в себя многие народности, — кавказский", - пишет Нохчалла.
После окончания учебы Захаров около года служил в Департаменте военных поселений художником, работал над рисунками для издания "Историческое описание одежды и вооружения российских войск с рисунками, составленное по высочайшему повелению: 1841—1862", которое готовилось под руководством Александра Висковатова. Этот многотомный труд по сей день остается одним из самых востребованных в российской униформологии.
В 1843 году Захаров написал портрет генерала Алексея Ермолова, который принес ему не только звание академика, но и новые официальные заказы. Петр Захарович пишет Максимилиана Лейхтенбергского, президента Академии художеств и царского зятя. Слава художника разносится в великосветских кругах.
В Москве Захаров часто бывал в доме купца Постникова, где собирался весь цвет московской интеллигенции. Там художник влюбился в дочь хозяев Александру, которая вскоре стала его женой. Портрет будущей тещи живописца Н.А. Постниковой ныне числят среди самых сильных работ живописца.
Однако судьба этой семьи сложилась печально – и у Петра, и у Александры была открытая форма туберкулеза. Сначала умерла жена, а через несколько месяцев и сам художник, не переживший петербургского сырого климата. Кавказцы тяжело переносили даже условия средней полосы – известно, что в Калуге умерла любимая дочь имама Шамиля Нафисат и еще 16 человек из его семьи и свиты – климат горцам категорически не подходил. (См. "ВК" Калуга, ставшая Кавказом для имама Шамиля)
В год смерти художника с ним общалась дочь его воспитателя Екатерина Петровна. Он рассказывал о своих планах: замышлял картину "Моление о чаше", описывал ее сюжет, надеялся, что ему будет отпущено еще хотя бы четыре года, "чтобы потом жить вечно".
Захаров надеялся поехать за границу для совершенствования своего мастерства. Императорская академия художеств собиралась направить его на учебу в Италию, но Николай I вычеркнул имя художника из списка. Долгое пребывание в сыром Петербурге сыграло роковую роль в судьбе Захарова.
Печальная судьба ждала и наследие Захарова. В 1944-ом, в год депортации чеченцев, "этнической чистке" подвергли и чеченца-художника, умершего век назад. Его фамилию вычеркивали с полотен, изымали из каталогов. Многие работы долгое время приписывались другим художникам.
Возвращать имя его картинам очень трудно, изменение авторства порою вызывает бурную реакцию со стороны некоторых исследователей. Примером могут послужить споры вокруг авторства портретов Лермонтова и Киреевой (в девичестве Алябьевой). Первый долгое время приписывался Филиппу Будкину, второй — венгерскому художнику Шандору Козине.
Картинам Захарова не повезло и в ходе чеченской кампании. Тогда бомбами был разрушен чеченский музей искусств, где хранились значительная часть картин художника. Девять работ художника пропало из музея. Многие из оставшихся - до сих пор на реставрации в Москве. В реставрационном центре Грабаря в течение уже нескольких лет идет работа по восстановлению картин Грозненского музея, в том числе и работ Петра Захарова.
