Постараемся, взглянуть на 60 лет назад, как чеченцев, ингушей принял город Грозный, когда народ вайнахи возвращался в родную Чечено - Ингушетию из мест депортации в 1957- 58 годы.
"В конце августа 1958 года в городе Грозном (ЧИАССР) произошли массовые беспорядки, спровоцированные убийством русского рабочего группой чеченцев". Эта официальная версия, хотя такие убийства бывали и среди чеченцев. Но не это главное. Преступление вызвало широкий общественный резонанс в условиях и без того высокой межнациональной напряженности и стало причиной стихийных протестов, переросших в массовые беспорядки. Для подавления выступлений властям пришлось вводить в Грозный войска.
Волнения в Грозном 1958 г. причины:
В 1950-х годах некоторая либерализация советского режима в рамках "хрущевской оттепели" проявилась, в частности, в виде послаблений в отношении депортированных народов. Чеченцы и ингуши, находившиеся на спецпоселении в Средней Азии и Казахстане, старались в этот период максимально использовать неуверенность власти. В 1954 г. начался неконтролируемый полулегальный выезд спецпоселенцев из мест поселения на родину на Северный Кавказ.
В последующие годы этот процесс приобрел массовый характер, особенно после снятия всех ограничений по передвижению по стране с чеченцев, ингушей и карачаевцев в 1956 г. и восстановления Чечено-Ингушской АССР в январе 1957 г. Чеченцы и ингуши за бесценок продавали свои дома и имущество, чтобы получить у чиновников разрешение выехать на родину, толпились на вокзалах, предлагая проводникам пачки денег, чтобы их посадили на поезд. Однако в Грозненской области, как называлась Чечено-Ингушетия после депортации вайнахов, многих не радовало их возвращение. Местное руководство, во главе с первым секретарём обкома КПСС Александром Ивановичем Яковлевым, всячески препятствовало этому.
Хотя партийные и советские руководители чувствовали, что массовый приток людей мог изменить этносоциальную структуру в регионе, в т.ч. вызвать межнациональные столкновения, однако, в большинстве своем, местные власти мало что могли предпринять, иногда ожидая распоряжений из Москвы, иногда просто не желая что-либо делать. Партийные и советские органы на местах не справлялись с наплывом поселенцев: работы и свободного жилья не хватало, а дома, в которых проживали чеченцы до депортации, были уже заняты. 12 декабря 1956 г. Грозненский обком КПСС констатировал:
"В результате неорганизованного приезда, а также отсутствия свободного жилья, создались большие затруднения в расселении прибывающих семей. Чеченцы и ингуши расселяются в домах местных колхозников, как на добровольных началах, так и самовольно, с применением угроз, а иногда и силы... Многие приехавшие чеченцы и ингуши претендуют на возврат ранее принадлежавших им домов. На этой почве обострялись отношения между чеченцами и русскими, создаются нездоровые настроения".
Вернувшиеся переселенцы, настойчиво добивались поселения именно на земле предков, т.е. в тех селениях и домах, где они проживали до их выселения, а поскольку эти места уже были заняты другими, возникала почва для конфликтов между приехавшими чеченцами и ингушами и поселенцами из других мест СССР – русскими, осетинами и др.
«...пребывание в ссылке в течение 13 лет, – указывает российская исследовательница А. Б. Кузнецова, – сформировало дальнейшую этнокультурную стратегию чеченцев и ингушей — склонность к самоизоляции и сопротивлению при малейшем нажиме со стороны властей … Национальное самосознание чеченцев и ингушей было травмировано клеймом „народов-предателей“, и, хотя ни один чеченец или ингуш не верил в справедливость подобного обвинения, „общественное мнение“ как в Казахстане, так и по возвращении в ЧИАССР, способствовало депрессивным настроениям и замкнутости».
Кузнецова точно охарактеризовала чеченцев того времени. Не имея четко выработанного курса в восстановлении автономии чеченского и ингушского народов, партийное руководство, как высшее, так и местное, не могло ничего противопоставить негативным явлениям в общественной жизни новообразованной Чечено-Ингушетии, в т.ч. межнациональной розни.
"Таким образом, - пишут современные исследователи, - массовый исход бывших спецпоселенцев в родные места, экономические трудности, с которым сталкивалось население, рост преступности, а также невозможность и даже нежелание руководства республики справиться с этими задачами, приводил к оттоку из региона экономически активного населения, для которого русский язык был родным".
Здесь всё верно кроме последней мысли, но это на их совести, если она у них есть. Потому что ни один "экономически активный" чеченец не смог бы в то время заполнит вакантное место русского, покинувшего своё рабочее место. Для коренных жителей республики город Грозный был неприступной крепостью, чтобы устроиться на работу, вплоть до конца 80-ых годов 20 века. А Грозненский рабочий был в цене и врядь ли он найдёт в других регионах Союза такую работу, квартиру. В сёлах, в колхозах трудились одни только чеченцы. Волнения в Грозном в 1958 г. не были единственными в своем роде. Они являлись лишь отдельным звеном в целом ряду массовых беспорядков в ряде областей СССР, имевших отчасти политическую подоплеку, которые были характерны для всего периода с 1953 года, при массовой амнистии.
Кроме того, и до волнений в Грозном происходили те или иные конфликты, имевшие этнический характер, которые, в общем-то, удавалось сдерживать либо силами милиции, либо авторитетом старейшин. Но конфликт в Грозном сдержать не получилось, отчасти по причине слабости милицейских органов.
Вот официальная хроника тех событий:
23 августа. 23 августа 1958 г. группа молодых людей в составе трех чеченцев и одного русского совместно распивала спиртные напитки. Один из чеченцев стал требовать от русского еще одну бутылку водки, возникла ссора, после чего русский получил ранение в живот. В защиту русского выступил чеченец Везиев, который также получил ножевое ранение в руку. После этого группа молодых людей в состоянии алкогольного опьянения проследовала в Дом культуры на танцы, где встретились с двадцатитрехлетним рабочим Грозненского химзавода Е.Степашиным и его товарищем военным моряком А. Рябовым, находившимся в это время в отпуске у родителей. Степашин, Рябов и чеченцы повздорили из-за девушки. В результате этой ссоры на русских парней напала группа чеченцев — Рябову удалось убежать, а Степашин поскользнулся, упал, после чего его избили и нанесли пять ножевых ранений. Рабочий скончался на месте, а двое преступников были задержаны и помещены в КПЗ КГБ.
25 августа. К 25 августа по городу стали распространяться слухи и античеченские настроения. Руководство химического завода приняло участие в организации похорон. Друзья убитого молодого рабочего обратились с просьбой установить гроб в клубе завода, однако заводское начальство затянуло процесс согласования, и товарищи Степашина взяли инициативу в свои руки. Около 15.00–16.00 гроб с телом Степашина, вопреки указаниям горкома партии, установили также в пос.Черноречье, где жила основная масса рабочих химического завода, перед домом его невесты. Кто-то из молодых рабочих впоследствии утверждал в показаниях, что в Черноречье стихийно возникла идея провести митинг: "этим действиям чеченцев надо положить конец и хорошо бы провести митинг по случаю убийства Степашина... и потребовать выселения из Грозного чеченцев". Объявления о митинге расклеили на заводе и в поселке, однако руководство мероприятие запретило.
Стихийные выступления начались перед гробом Степашина. В частности, выступил 73-летний Л.И.Мякинин, участник гражданской войны, инвалид, ветеран труда, награжденный Орденом Ленина. Мякинин, произнес следующие слова: "Чеченцы убивают русских то одних, то других, не дают нам спокойно жить. Надо написать коллективное письмо от имени русского народа, собрать подписи, выделить человека, который отвезет письмо в Москву с просьбой направления к нам в г. Грозный комиссии, а если комиссии не будет, пусть приедет сам тов. Хрущев, чтобы разобраться на месте".
26 августа. Ночью с 25 на 26 августа дежурившие у гроба товарищи Степашина договорились о том, что в случае запрета митинга в Черноречье, они понесут гроб с телом рабочего к обкому партии, где и состоится митинг. Мать убитого на это согласилась. 26 августа появились письменные обращения к властям. Автором одного из таких выступлений была инвалид Галина Корчагина. Она попросила собравшихся у гроба, Степашина поставить подписи под своей петицией, собрать деньги и выделить надежного человека, который смог бы доставить бумагу в Москву. Следствие выявило еще два письменных обращения неизвестных авторов к К. Ворошилову от рабочих химического и нефтеперерабатывающего завода. В этих двух письмах содержалось требование выселить чеченцев из города. (Через несколько дней Корчагина сожгла написанные в Москву письма, а собранные деньги передала матери убитого.) После полудня в Черноречье приехало руководство обкома КПСС, несколько ответственных партийных работников и 15 одетых в гражданское сотрудников милиции. Руководство обкома запретило митинг в поселке, тогда среди участников похорон стала распространяться мысль о том, что необходимо устроить митинг возле обкома на центральной площади Грозного. Похороны Степашина должны были состояться на городском кладбище. Примерно 1 тыс. чел. собралась при выносе тела, на похороны отправилось около 200. В 15.30 процессия двинулась в Грозный. Товарищи убитого несли гроб на руках. По пути к процессии присоединялись новые участники. Постепенно в толпе стали звучать античеченские лозунги. Наибольшую активность проявила пожилая женщина, член КПСС с 1927 г., которая постоянно призывала идти к обкому. В это время милиция перекрыла подступы к центральной площади. Толпа остановилась, однако группа женщин из 50 человек прорвала оцепление и повела процессию по центральной улице. Затем группа до 300 женщин последовала вперед, не давая милиции перекрыть подходы к центральной улице. Возле рынка стали раздаваться призывы придти на митинг. К 17.00 к обкому подошла толпа участников процессии в 800 человек. На площади, по различным данным, собралось от 4 до 7 тыс. чел. В толпе присутствовали представители маргинализированных слоев населения и людей, находившихся в состоянии алкогольного опьянения. Власти уговаривали людей разойтись. Участники церемонии постепенно перешли от здания обкома на площадь С. Орджоникидзе, откуда пересели на машины химического завода и проследовали на кладбище. На похоронах присутствовал один из секретарей обкома. Погребальная церемония завершилась спокойно, однако после ухода процессии на кладбище, на центральной площади Грозного осталось некоторое количество люмпенизированных горожан и учащихся ремесленного училища. Вечером 26 августа толпа пошла на штурм областного комитета КПСС. Группа молодежи ворвалась в обком и попыталась силой вытащить на площадь председателя Совета Министров ЧИ АССР Гайрбекова (чеченца), второго секретаря обкома КПСС Чахкиева (ингуша) и других работников. С большим трудом сотрудникам КГБ и МВД удалось изгнать из обкома прорвавшихся туда демонстрантов и задержать наиболее активных из них. Для успокоения собравшихся на площадь все же вышли секретари обкома партии Г.Я. Черкевич, Б.Ф. Сайко, секретарь горкома А.И. Шепелев. Однако вместо обстоятельного разговора о волнующих людей проблемах они выступили с призывом прекратить беспорядки. В ответ из толпы послышались возгласы: "Вон чеченцев из Грозного", "Пусть к нам приедет Н.С. Хрущев, мы с ним поговорим", "Да здравствует Грозненская область!" и т.п. Толпа все прибывала и прибывала. Со столов организованного накануне книжного базара стали свободно выступать все желающие. Митингующие стали нападать на военные и милицейские автомашины и откатывать их вместе с солдатами на прилегающие к площади улицы. Разгоряченная толпа моментально обращала свой гнев на любых людей чеченской национальности, появившихся возле площади. Так, во время митинга были захвачены двое чеченцев Матаев и Темиров, которых тут же подвергли избиению. От полученных побоев Матаев вскоре скончался. Отчеты работников МВД зафиксировали лозунги "Долой лжекоммунистов!", "Долой Советскую власть!" и требования выселения чеченцев. 27 августа. К 00 часов 27 августа милиция и войска МВД (всего 12 чел.) вытеснили толпу из здания, однако беспорядки продолжались. Около 2.00 толпа вновь взяла здание обкома. Главной ударной силой историки называют учащихся ремесленного училища, которые, поснимав с себя поясные ремни и взмахивая пряжками, беспорядочно бегали по коридорам и кабинетам захваченного здания. Для взятия ситуации под контроль к милиции присоединились войска КГБ. Здание было освобождено, толпа разошлась. 20 или 50 чел. человек были задержаны. Утром 27 августа по городу стали распространяться листовки. Содержание одной из них было следующим: "26 августа 1958 года наши товарищи проносили гроб с трупом убитого чеченцами рабочего мимо Обкома партии. Органы милиций вместо принятия мер к наказанию убийц задержали 50 человек наших рабочих. Так давайте же в 11 часов бросим работу и пойдем к Обкому партии требовать их освобождения". На новом митинге перед обкомом раздались требования вызвать представителей из Москвы. В 10.00 митингующие ворвались в здание обкома, заставили выйти к толпе секретаря горкома А.И.Шепелева, требуя, чтобы тот выступил, однако, когда он начал говорить, толпа отказалась его слушать.
К полудню на площади перед парткомом собралось около 1 000 чел. Кто-то заранее подготовил машину с микрофоном, с которой можно было вести митинг. На мероприятии была активна одна женщина лет 20-25, которая призвала направить делегации на заводы и фабрики и остановить их работу до освобождения задержанных 27-го ночью. Она уверила собравшихся, что работа химического завода и завода "Красный молот" остановлена. Выступавшие также требовали выселения чеченцев и ингушей. Примерно в 13.00 часть митингующих вновь ворвалась в здание обкома. В помещении был устроен погром: ломали мебель, били стекла, выбрасывали документы, в столовой открывали краны с водой и газ, на крыше погромщики жгли какие-то документы. Работникам парткома удалось спрятать оружие из оружейной комнаты, однако вооружиться начальство не разрешило. Часть сотрудников спряталось от погромов в подвальном помещении, часть ушла из здания через запасные выходы. В это же время участники волнений стали останавливать транспорт в поисках чеченцев. Некоторые работники внутренних органов, опасаясь за свою жизнь, переоделись в гражданскую одежду. 400 партийных активистов, посланных для того, чтобы образумить толпу, ничего не смогли сделать.
Вечером 27 августа толпа захватила в заложники заместителя министра внутренних дел и потребовала освободить задержанных участников беспорядков 26 августа, хотя те уже были к тому моменту отпущены. Восставшие захватили здание МВД и КГБ. Сотрудниками милиции оружие не применялось. На уговоры разойтись толпа не реагировала. Захватившие здание МВД, примерно 250 чел. ворвались в КПЗ в поисках задержанных. Находившиеся там убийцы Степашина погромщиков не заинтересовали. Изъяв у начальника КПЗ адреса ранее задержанных подельников, сорвав с него погоны и сломав в отделении телефон, погромщики забрали милицейскую машину и удалились. Машина использовалась ими якобы для проверки местонахождения ранее задержанных и отпущенных лиц. На площади толпа пыталась заставить выступить работников обкома. Около 18.00 к обкому подъехали две пожарных машины, одну из которых погромщики перевернули, а в другой повредили оборудование. Около 20.00 на площади перед парткомом выступил инженер Георгий Шваюк с собственной резолюцией митинга. В документе, подготовленном Шваюком, в частности говорилось: Учитывая проявление со стороны чечено-ингушского населения зверского отношения к народам других национальностей, выражающегося в резне, убийстве, насиловании и издевательствах, трудящиеся города Грозного от имени большинства населения республики предлагают: 1. С 27 августа переименовать ЧИ АССР в Грозненскую область или же многонациональную советскую социалистическую республику. 2. Чечено-ингушскому населению разрешить проживать в Грозненской области не более 10 процентов от общего количества населения... 4. Лишить всех преимуществ чечено-ингушское население по сравнению с другими национальностями... Эта резолюция Шваюка была размножена на пишущих машинках. Около 21.00 толпа под красным знаменем или транспарантом, взятым в обкоме, двинулась на радиостанцию. Толпу возглавлял некий мужчина лет 50, утверждавший, что он житель Черноречья. Он заверял собравшихся, что ему надоело терпеть бесчинства чеченцев, из-за которых нельзя вечером выйти на улицу. Три солдата, охранявших радиостанцию, загородили бунтовщикам дорогу, и те отступили, проследовав на междугородний переговорный пункт. Но пройти без проблем на узел связи им не удалось: охрана применила оружие и ранила двоих нападавших. Через некоторое время толпа потеснила охранников, и те укрылись где-то в помещении отделения связи. Проникнув на переговорный пункт, бунтующие потребовали связать их с Москвой. С Москвой их никто не связал, погромщики повредили линию связи и обокрали телефонисток. Один из активистов, шофер автотранспортной конторы, предъявил ультиматум находившемуся в обкоме начальнику местного военного авиационного училища генерал-майору Степанову: либо выйти к толпе и выступить перед ней с заявлением о том, что чеченцы будут выселены из Грозного, либо быть через несколько минут растерзанным. Взбунтовавшихся в здании обкома попытались приостановить группа секретарей первичных партийных организаций города и других партийных работников. Однако все они были избиты демонстрантами и выгнаны на улицу. Захватив в обкоме знамя, часть толпы численностью в 500 человек направилась на штурм главпочтамта. Ворвавшись в здание, демонстранты потребовали связать их с Москвой. При попытке проникнуть внутрь был убит охраной рабочий химзавода Андрианов, и еще 2 человека получили ранения. Под угрозой насилия телефонисты все же организовали активистам митинга связь с приемной первого секретаря ЦК КПСС Хрущева. Попыток связаться с Москвой, вероятно было три, и третья попытка стала успешной. Разговор с приёмной Секретариата ЦК КПСС вёл Георгий Шваюк, который, согласно его показаниям, заявил: «Знаете ли вы о том, что творится в Грозном, что народ ждёт представителей из Москвы, что нужно положить конец зверским убийствам, дело дошло до того, что некоторые требовали возвращения Грозненской области и выселения чеченцев?..»
28 августа. Ночью 28 августа часть толпы около 300 человек под красным знаменем двинулась на городской железнодорожный вокзал. Бунтовщики задержали отправление пассажирского поезда, пытались повредить железнодорожные пути; двое чеченцев были избиты. Некоторые участники беспорядков в это время продолжали добиваться связи с Москвой. На вокзале же была составлен текст телеграммы, которую протестующие намеревались отправить в ЦК партии, но не отправили, поскольку она была впоследствии изъята милицией. В 23 часа группа демонстрантов с красным знаменем направилась на Грозненский вокзал и задержала отправление поезда Ростов-Баку. Люди ходили по вагонам и просили пассажиров рассказать жителям других городов, что "в Грозном чеченцы убивают русских, а местные власти не принимают никаких мер". На внешней стороне вагонов появились надписи: "Братцы! Чеченцы и ингуши убивают русских. Местная власть поддерживает их. Солдаты стреляют по русским!" Около полуночи на станции появились войска, но участники митинга забросали их камнями. В ход пошли приклады. Вскоре толпу все же удалось рассеять, а поезд отправить по назначению. Одновременно войсковым подразделениям удалось навести порядок на площади у здания обкома. На следующий день органами милиции и госбезопасности начались интенсивные розыски активных участников беспорядков. Каждый день происходили все новые и новые аресты, число которых перевалило за сотню.
В течение ближайших двух месяцев местный суд едва успевал оглашать приговоры: от года условно до 10 лет лишения свободы. Среди статей обвинения у 91 осужденного фигурировала статья 59-2 (массовые беспорядки). Так расправлялась власть с теми, кто посмел усомниться в правильности ее курса. Но жестокие репрессии активистов массовых выступлений в Грозном не оказали ожидаемого устрашающего воздействия.
Итоги беспорядков:
В результате беспорядков пострадало 32 человека, в т.ч. 4 работника МВД, двое гражданских лиц скончалось, 10 чел. было госпитализировано. Среди пострадавших оказалось некоторое количество партийных и советских работников, а также сотрудников органов милиции. К 15 сентября 1958 г. следственными органами в разработку было взято 273 участника беспорядков; задержано 93 человека, арестовано 57 граждан; у 7 чел. взята подписка о невыезде. 9 задержанных переданы КГБ, двое - в прокуратуру. КГБ арестовало 19 организаторов беспорядков. Милиция возбудила 58 уголовных дел на 64 человека, из которых 8 оказались моложе 18 лет. Среди арестованных значились 31 рабочий и 26 безработных; 14 имели судимость в прошлом, 29 участвовали в беспорядках в двух и более местах. После погромов власти активизировали борьбу с преступностью в городе: на 15 сентября 1958 г. было выявлено 365 человек, которых намеревались выселить из города. В их числе было 167 ранее судимых, 172 не работавших, 22 проститутки, 32 нищих и т. д. 15-16 сентября состоялся суд над убийцами Степашина: один был приговорен к расстрелу, второй - к 10 годам лишения свободы и 5 годам поражения в правах. Автор «проекта резолюции» Георгий Шваюк был арестован 1 октября 1958 года и осуждён по статьям 59-2 и 59-7 УК РСФСР на 10 лет лишения свободы с конфискацией имущества. Бывший член Оргкомитета по ЧИАССР Дзияудин Мальсагов (во время описываемых событий — слушатель Высшей партийной школы при ЦК КПСС), который попытался довести до сведения Комиссии партийного контроля ЦК КПСС правду о событиях в Грозном — в частности, содержание античеченских листовок, распространявшихся в городе, — 25 марта 1959 года был арестован КГБ при СМ ЧИАССР и 30 сентября 1959 года осуждён Верховным судом Чечено-Ингушской АССР по статье 7 ч. 1 Закона о государственных преступлениях от 25 декабря 1958 года («антисоветская агитация») на 5 лет. Дзияудин женился на русской красавице Вале ещё во время депортации. Вдова Дзияудина Валентина Петровна Мальсагова с 1957 года и поныне живёт в чудом сохранившемся, в так называемом "Барском доме", в центре Грозного. Часто появляется на экране местного ТВ, свято хранить память о своём супруге, общественном и политическом деятеле. Войну в Грозном пережила, скитания по подвалам здоровья не прибавили. Сына младшего в 1996-м потеряла - его нашли расстрелянным в полутора сотнях шагов от блок-поста, что стоял у села Шаами-юрт. Кроме своих у неё есть ещё сотни детей, тысячи внуков. Её ученики! А что творилось в сельской местности.
После выселения чеченцев, ингушей в феврале 1944 году, восточную часть чеченских селений перезаселили аварцев из горных районов Дагестана. Из коллективного письма парторганизации, сельского исполкома и правления колхоза имени Махача Дахадаева (с. Цатаних Ритлябского района Дагестана) председателю Совета Министров СССР июнь 1957 год:
"Как известно, бывшая Чечено-Ингушская АССР теперь восстановлена, и чеченцы приезжают на свою бывшую территорию. При этом удивительным является тот факт, что мы, аварцы, которые переселены на эту территорию, оказались в таком положении, когда бывший хозяин требует и нахально захватывает дома и приусадебные участки и говорит, что нам они как будто бы не принадлежат (!!?? автор). Если взять и представить себе созданное здесь положение, каждому станет ясно, что между чеченцами и аварцами создаётся и с каждым днём увеличивается национальная рознь… Видно, что Оргкомитет не принимает или не может принять никаких мер к урегулированию этих и многих других серьёзных вопросов, которые (есть основания полагать) перерастут от национальной розни до национальной резни, если и впредь будут оставаться нерешёнными.
Учитывая, что дальнейшая совместная жизнь чеченцев и проживающих здесь аварцев стала невозможна: а) переселить нас в кратчайшее время и оказать при этом помощь от государства, так как мы потеряли при переселении сюда свои дома, в несколько раз лучшие, чем здешние — чеченские (а это уже вранье! Автор.), и мы не получили от этих домов ничего в нашу пользу; б) если для того, чтобы переселить нас, потребуются хоть месяцы, только чтобы не оставили вместе нас и этих чеченцев (здорово мы насолили братьям по вере. Автор), так как это приведёт к убийствам, грабежам и другим нарушениям". В 1957 году чеченцев из мест депортации в ЧИАССР никто, конечно, силой не выталкивал, поэтому возвращались кто на что горазд и отдельными семьями. А в некоторые селения аварцы... не пускали их домой. Чеченцы жили табором, как цыгане на окраине подобных сёл, накапливая сил. После чего, отчаявшиеся люди, у которых нет пути назад, шли на жёсткий штурм родных сёл, родных очагов. Почему? Если у штурмующего народа есть оправдания, то для сидящих в обороне её нет. Один участковый милиционер на несколько сёл ничего не мог делать. Но в итоге чеченцам государство выделило обещанную денежную ссуду, и они выкупили своих домов у аварцев, всему этому свидетель автор этих строк. Каждое поколение чеченцев знают, торжество справедливости в этой стране само собой не приходит.
* * * Ситуация в Грозном и Чечено-Ингушской АССР стала предметом обсуждения на Пленуме ЦК КПСС, где с сообщением выступил секретарь ЦК КПСС Н. Г. Игнатов, выезжавший в Грозный для разбирательства. Одной из главных причин возникновения беспорядков были названы «крупные ошибки…, отсутствие должного единства в работе бюро обкома, горкома партии и Совета министров республики». Ну а первый секретарь Чечено-Ингушского обкома КПСС А. И. Яковлев был впоследствии переведён в аппарат ЦК КПСС! Спустя несколько дней на организованном парткомом одного из предприятий митинге, где предполагалось заклеймить позором "антисоветские и шовинистические" действия 26 и 27 августа, один из выступающих рабочих заявил: "Рабочий класс города правильно поднялся, контрреволюционеры были не на площади, контрреволюционеры сидели в обкоме КПСС..."
Эти слова еще раз наглядно свидетельствуют о том, в чью именно сторону был обращен народный гнев жителей Грозного в течение двух августовских дней 1958 года. В силу своей идеологической зашоренности, и центральная, и местная власти не смогли объективно оценить причины вспышки народного гнева. С самого начала выступления трудящихся масс трактовались как действия "хулиганствующих и уголовных элементов под шовинистическими и антисоветскими лозунгами".
Даже в ходе последующего разбирательства ни один из следователей не поинтересовался у арестованных, что именно толкнуло народ на демонстрацию. Власть волновало только одно: кто писал, кто ударил, кто призывал.... Коммунистические лидеры, таким образом заморозили решение проблем межнациональных отношений в Чечено-Ингушетии, что спустя десятилетия обернулось кровавой драмой.
