Народ таулула – кавказские потомки тюрков

Тюркские мужчины брали в жены женщин из этих народов, которые, воспитывая затем родившихся от этих смешанных браков детей, передавали тем свои духовные ценности, привычки, менталитет, рассказывали свои народные сказки. К тому времени как в результате естественного прироста число потомков переселившихся на Верхнюю Кубань и в сопредельные земли алан и тюрок выросло настолько, что они уже смогли заключать браки в своей среде, они превратились в совершенный горский народ, отличающийся от древнейших кавказских народов не более, чем они сами между собой. С теми же менталитетом, антропологическим типом, основными культурными чертами. Только на языке они продолжали говорить тюрко-кипчакском.

Часть перенявших исконные кавказские менталитет и культуру потомков аланских и тюркских переселенцев заняла земли не только Карачая, но и лежащие за высоким хребтом горные районы верховий нескольких рек, впадающих в другую крупную северокавказскую реку – Терек, на востоке от бассейна Кубани. Это реки Малка, Баксан, Чегем, Черек и их притоки. Но говорили они на том же языке тюрко-кипчакской группы, что и население Карачая. Примерно в XIII – XIV вв. окончательно завершилось складывание тюркоязычных потомков переселенцев, смешавшихся с исконными горно-кавказскими народами, в единый этнос – таулула (т.е. «горные, горцы»). Несмотря на то, что все общины этого народа имели единый язык и идентичную культуру с незначительными местными различиями, и осознавали себя единым народом, соседние народы, вероятно, из-за резкой разделенности высокими горными хребтами его отдельных географических групп, традиционно воспринимали этнос таулула как несколько народов. Население Карачая называли карачаевцами, в населении западного бассейна Верхнего Терека выделяли несколько обществ: малкарцев на реке Малке, чегемцев на реке Чегеме, безенгийцев и др. Русские, заселявшие Северный Кавказ, разделяли таулула на два народа: карачаевцев в Карачае и балкарцев (от названия малкарцев – тюркского населения земель по Малке) в Терском бассейне. И в настоящее время формально этнос таулула разделен на карачаевцев (къарачайлыла) и балкарцев (малкъарлыла).

Основным занятием балкарцев и карачаевцев, как у большинства горных народов Кавказа, было отгонное скотоводство: весной стада овец, коз, крупного рогатого скота и лошадей перегоняли на освобождавшиеся от снега высокогорные пастбища, где оборудовались временные стойбища для пастухов. Осенью скот сгоняли обратно к долинам, где располагались основные хозяйства жителей. Более-менее широкие участки горных долин распахивались и засевались просом, овсом, ячменем, пшеницей, кукурузой. Основными ремеслами были изготовление сукна, изделий из войлока, вязание, ковроткачество, кожевенное дело, а также резьба по дереву и камню. Жили карачаевцы и балкарцы компактными укрепленными селениями, готовыми в случае опасности слаженными усилиями отразить нападение врага. Сельская община, после распространения Ислама получившая название «джамагат» или «эльджамагат» (от арабского «джамаа – группа, община»), была основной хозяйственно-производительной единицей: все ее земли, то есть, пастбищные и пахотные угодья, равно как и скот, находились в общей собственности. Жители села сообща вели совместное хозяйство под руководством старейшин.

Жилища карачаевцев и балкарцев несколько отличиались от традиционных жилищ других горских народов Кавказа: они возводились обычно не из камня или обмазанного глиной плетня, а из бревен, которые укладывались в сруб, далеко выступая концами за его углы. Этим они напоминали русские избы. Возможно, этот способ постройки жилищ был принесен в горы далекими кочевыми предками таулула от народов северо-востока Европы (славян и финно-угров).

Сруб имел прямоугольную форму и двускатную земляную крышу. Внутри жилища возле стены находился открытый очаг – оджак; дым уходил через отверстие в потолке, т.е., топились жилища по-черному. В комнате с очагом жил старший мужчина – глава семейства, его жена и маленькие либо еще не вступившие в брак дети. Женатым сыновьям и их женам и детям отгораживались отдельные комнаты, а дочери, выйдя замуж, отправлялись жить в семью мужа. Поскольку совместный труд и совместная оборона от врагов играли исключительно важную роль в жизни балкарцев и карачаевцев, детей рождалось много, а женатые сыновья не торопились отделяться от отчего дома. Поэтому семьи были очень большие. К дому примыкал небольшой закрытый двор с хозяйственными постройками. После смерти отца, как и у всех горских народов, сыновья делили семейное имущество, старшие со своими семьями строили себе отдельные дома и подворья, а младший сын оставался со своими женой и детьми в отцовском доме, если тот еще не сильно обветшал. Как всюду на Кавказе, у карачаевцев и балкарцев существовал нерушимый обычай гостеприимства: любой путник, заехавший в селение, мог на несколько дней остановиться в любом доме, и хозяева, даже не расспрашивая его, кто он и откуда, должны были в течение установленного обычаем срока кормить его досыта, создавать максимальный комфорт, а в случае опасности – защищать даже ценой своей жизни. Для гостей в доме оборудовали отдельную комнату, а если позволяло пространство – строили отдельный дом. Принимали же гостя в главной комнате, где глава семейства с почетом усаживал его на собственное обычное место. В конце XIX в. таулула стали иногда строить двухэтажные дома с несколькими комнатами.

В отличие от большинства народов Кавказа, живших в глубине гор, у балкарцев и карачаевцев существовало резкое сословное расслоение, подобное существовавшему у народов кавказских предгорий. Скорее всего, это стало следствием влияния живших по соседству адыгов (в особенности кабардинцев), с которыми у карачаевцев и балкарцев существовали тесные феодальные и торговые отношения. Социально-классовое устройство карачаево-балкарского общества в старину в основном совпадает с таковым у предгорных и равнинных адыгов. У карачаевцев и балкарцев выделялись два основных социальных класса, уклад жизни которых резко различался. Привилегированным классом была родоплеменная знать, которая выполняла основные военные функции, защищая народ от вторжений врагов и представляя его политические интересы. Аристократы сами не работали и жили за счет труда и податей простого народа. С раннего детства знатные мужчины приучались к военному делу и перенесению связанных с военной жизнью трудностей и лишений, для чего мальчиков из знатных семей обычно еще в раннем возрасте отдавали на воспитание опытным воинам – аталыкам. 

По достижении совершеннолетия молодые воины торжественно возвращались в отцовский дом, и между их семьей и семьей аталыка устанавливалась прочная дружба. На вершине сословной иерархии стояли князья – таубии, которые были военными и политическими предводителями народа. Глава княжеской фамилии фактически был политически независим, сам заправлял делами подвластного ему народа, мог хоть вступать в союз, хоть враждовать с другими таубиями и вождями других народов. В то же время он должен был неукоснительно следовать сложившимся в течение веков неписаным обычаям, сохранять свои честь и достоинство, чтобы не потерять уважение служивших ему дворян, которые были его главной опорой. Дворяне – уздени, служили таубию, взамен пользуясь полученной от него землей с жившим на той и несшим в отношении них повинности простым народом. Простолюдины составляли второй основной класс – самый многочисленный, карачаево-балкарского общества. Они занимались в основном трудом и хозяйством, воспитывались с детства в родительском доме и, хотя получали от своих отцов некоторые военные навыки, необходимые для сдерживания неожиданно напавшего врага, пока не прибыло княжеское войско, или прикрытия состоящих из знати ударных сил войска в наступлении, больше приучались к сельскохозяйственным работам, пастушескому делу. 

Большинство простого народа было представлено свободными сельскими общинниками – каракиши («черный народ»), которые платили подати таубиям. Ниже их по социальной иерархии стояли азаты – поземельно зависимые (не имеющие своей земли и потому работавшие за плату или подать на землях знати) жители, происходящие от вольноотпущенников. В основном же обрабатывали земли знатных людей и пасли принадлежавший тем скот крепостные селяне – чагары, не имевшие права уходить от своих хозяев, но пользовавшиеся предоставленными им земельными наделами и имуществом. На низшей ступени находились рабы – карауаши («черноголовые»), которые полностью принадлежали своим хозяевам: как знатным людям, так и простым, обслуживали их хозяйства, не имели собственного имущества и семей. Личность рабов не защищалась никем, кроме их хозяев, и хозяин мог делать с ними все, что хотел. Рабы происходили от военнопленных и от людей, обращенных в рабство за какие-либо проступки. Сословное неравенство было очень выраженным. Простой народ не сидел рядом со знатью в собраниях; знатные люди наказывались за преступления мягче, чем простые; браки почти всегда заключались только между представителями равного сословия.

Балкарские селения отличались теснотой и скученностью: в бассейне Терека лесов, сдерживавших продвижение неприятельских войск, было значительно меньше, и людям приходилось селиться на очень ограниченной территории, обнесенной укрепленной стеной. Улицы балкарских селений порой напоминали просто узкие и темные проходы, население размещалось так плотно, что в некоторых источниках эти селения названы «городами». В Карачае селения были более просторными. Таубии жили в домах-замках, возведенных из камня, имеющих сторожевую башню, с которой дозорные оповещали о приближении врага, а стрелки вели меткий огонь.

checheninfo.ru