ЧЕЧНЯ. Как пишет Арслан Санджиев в хорошо всем известной книге Г. Прозрителева "Военное прошлое наших калмыков" мы читаем: "Калмыки проникли на Северном Кавказе до границ, которые были в обладании кабардинцев. Похищение табунов и споры за обладание степью и привольными пастбищами вызвали вражду, и вот Аюка ведет грозные войны на юге, на всем протяжении нынешней Ставропольской губернии, борется с дагестанцами, кумыками, кабардинцами и кубанцами. Кровопролитные войны эти охватывали огромное пространство. Испытанные в боях, хорошо вооруженные кавказские горцы, поддерживаемые и другими племенами, представляли грозную силу, но стремительное нашествие калмыков не раз сламывало беззаветную храбрость этих противников и предавало безжалостному истреблению все, что принадлежало им".
Разумеется, эти исторические реалии нашли широкое отражение в фольклоре различных народов. В ногайской сказке "Базак-бай и Кызынбай" рассказывается о том, что семья девушки по имени Кыйвасекер переехала на новое место жительства. Юноша Базтоклы после долгих поисков нашел свою девушку в калмыцких степях, куда переехала ее семья. Она говорит ему: "Меня хотят выдать замуж за калмыцкого богатыря, он семь дней и ночей спит, а потом столько же бодрствует. Сейчас он как раз спит, и мы можем бежать отсюда". Девушка велела батраку седлать двух коней, и они с джигитом ускакали прочь. Через семь дней и ночей калмыцкий богатырь проснулся и со своим войском пустился в погоню за беглецами. Они долго преследовали влюбленных, но так и не догнали. Очевидно, единственным приемлемым и возможным способом "противодействия" калмыцкому богатырю иноплеменные сказители считали бегство.
Очень интересна в смысле отражения эволюции калмыцко-кавказских исторических связей легенда о переселении Кабарды Тамбиева. Сюжет предания построен на извечном классическом любовном треугольнике. Жена главного героя, женщина неописуемой красоты, очень понравилась одному адыгскому князю. Чтобы не искушать князя, семья Тамбиева была вынуждена бежать. На новом месте их ласково привечает калмыцкий хан, который также влюбляется в прекрасную кабардинку и готов ради нее пойти на все, вплоть до... обмена женами. Придя домой, Тамбиев стал думать тяжкую думу. Жена, увидев супруга в дурном расположении духа, спросила, зачем его призывал к себе хан.
Выслушав мужа, женщина спросила, что он намерен делать. "Пока жив, не отдам своей жены!" - сказал Тамбиев. На что та ответила: "Как же ты думаешь идти против воли великого хана: ты один, а у него бесчисленная орда! Послушайся моего совета: согласись продать меня, а когда он тебя спросит, за какую цену, ты ему скажи: взамен за всю землю, которую ныне занимает его орда, притом он должен сейчас же удалиться в свои степи".
Хан прыгал от радости, когда узнал, что Тамбиев отдает ему свою жену; но радость эта заметно поубавилась, когда ему стали известны условия. Тем не менее он согласился взамен вывести свою орду из этих мест, предоставив всю землю Тамбиеву, и перекочевал в степь, за море, откуда и пришли калмыки. Таким образом, Тамбиев сделался владельцем огромного пространства земли, но, считая старое место несчастливым, он перенес свой аул за реку Баксан, на правую ее сторону, на то самое место, где он стоит и поныне.
Как известно, калмыцкие ханы брали в жены кабардинских красавиц и были связаны родственными династийными узами с кабардинскими князьями. Вероятно, эти подлинные факты и легли в основу легенды.
Похожая история описывается и в чеченском предании "Земля за красавицу". Двое ичкерийцев, преследуя оленя, зашли на плоскость, где были схвачены калмыками и представлены хану. Он расспрашивал их, что они за люди, чем занимаются, как живут. Слово за слово, разговор зашел о красоте женщин - чувствительной струне калмыцкого владыки. Ичкерийцы говорили, что у них в Ичкерии, в Дишниевской фамилии, есть девица чудной красоты, что не мешало бы ему достать эту красавицу, не щадя ради нее денег. Хан заочно воспламенился любовью к девице и попросил содействия в ее "приобретении".
Желание хана было объявлено дишниевцам. Собрав совет из умнейших людей, они составили условия и отправили девицу с послами в путь. Узнав, что красавица в дороге, высокомерный хан унизился до того, что выехал навстречу и взял под уздцы верблюда, на которого ее посадили. Гонцы же сказали, что хан получит девицу при условии, что уступит ичкерийцам страну, а сам переберется за Терек. Хан согласился, но попросил полгода отсрочки, потому что "время это он желал спокойно провести в объятиях новой супруги". Но данное слово сдержал: через полгода чеченцы заняли его землю.
О любви калмыков к родной земле, их могуществе и патриотизме повествует очень красивая чеченская легенда "Запах полыни". Молодой храбрый воин - сын калмыцкого хана - вместе со своим войском поселился в одном из живописнейших уголков Ичкерии, которая понравилась ему так сильно, что он забыл родные степи. Гостеприимство горцев и красота горянок заворожили его, время пролетало в пирах и охоте, он не обращал внимания на горячие просьбы старого хана-отца приехать домой. Но однажды к молодому калмыцкому вождю прискакал гонец на взмыленном скакуне и передал ему посланный отцом мешочек. Едва ханский сын развязал тесемку, как сразу же по огромному шатру распространился горьковато-терпкий аромат полыни. Вдохнув запах простой степной травы, сын хана сразу же приказал своему войску трогаться домой. Вот что такое запах родины!.. Следует заметить, что во многих произведениях кавказского фольклора герои решают конфликты с калмыцкими богатырями не с помощью силы, не в открытой схватке, а хитростью, находчивостью и даже юмором. В качестве примера можно привести адыгейскую сказку "Как Куйжий победил хана".
"Калмыцкий хан прислал к адыгейскому князю посла с требованием уплатить большой штраф. Посол объявил, будто бы ржание княжеских жеребцов помешало ожеребиться ханским кобылицам. Князь не знал, что делать. Несколько раз он собирал людей и спрашивал у них, как быть. Князь боялся могущественного хана, однако и честью своей поступаться не хотел". На выручку князю пришел Куйжий, сын одного старичка. С сорока всадниками Куйжий приехал в страну калмыцкого хана и велел им убивать всех собак. Поднялся большой переполох. Хан поспешил навстречу одному из отрядов.
- Что случилось? - спросил он. - Наш предводитель приказал нам перебить всех ваших собак, мы за них и взялись, - ответили всадники. - А где же тот, кто дал вам такой приказ? - спросил хан. - Он только что отправился на горные пастбища и скоро вернется, - ответили ему. - Как это он сумеет скоро вернуться, если поехал на горные пастбища? - удивился хан.
Пока они вели разговор, к ним подъехал Куйжий. Он тяжело дышал.
- Зачем ты велел убивать моих собак? - спросил хан. - Волки набросились на моих овец, - ответил ему Куйжий. - Я позвал твоих собак, а они не прибежали на помощь. - Как же собаки могли услышать твой голос на таком расстоянии? - возмутился хан. - А почему бы и нет, ведь твои кобылицы услышали ржание наших жеребцов. А ведь мы живем еще дальше, - возразил Куйжий. - Что ты делал там, на пастбище? - опять спросил хан. - На вершинах гор загорелись вековые снега, вот я и тушил пожар трехлетней сухой соломой, - ответил Куйжий. - Тогда ты победил, - сказал хан и отказался от своих притязаний.
О физической силе, мощи и храбрости калмыков на Кавказе ходило множество легенд. В одной из них рассказывается о калмыцких борцах. Борьба силачей была любимым народным зрелищем. Состязания проходили всегда с торжественностью, при большом стечении народа. Борцы боролись на небольших аренах, устроенных в форме квадрата из брусьев и называвшихся пхашику. Борьба никогда не заканчивалась благополучно: побежденный или умирал, или получал увечье, потому каждый силач скрывал истинную силу. Но князья, желавшие обязательно иметь силачей в своей свите и щеголявшие ими друг перед другом, вербовали в борцы всякого, кто опрометчиво выказал свою силу или был заподозрен в ней, не брезгуя для приманки никакими средствами. Чаще же, говорят, борцы княжеские были калмыками, которых крали детьми и воспитывали особенным образом для этой цели. "Вот почему, - гласит легенда, - между теперешними узденями много таких, которые, говорят, происходят от тех калмыков, пожалованных своими князьями за заслуги в уздени". А уздени - это сословие, для которого участие в битвах является обязанностью, в отличие от других сословий.
В адыгской сказке-шутке "Кто больше" калмыки выглядят почти фантастически. Вот подул с моря сильный ветер и разнес по степи кости бедной лисицы. Череп ее катился все дальше и дальше, к востоку, остановился в калмыцкой степи, куда кабардинцы ездят за солью. Ехали сорок арб, и быки, спасаясь от непогоды, заехали прямо в череп лисицы. Проснулись арбщики, не зная, где они находятся, стали орать во все горло. Недалеко от этого черепа был кош, в котором спали калмыки. Собака услышала, что где-то шумят, и, подбежав к черепу, его обнюхала, потом взяла череп в зубы, принесла его в кош и положила в углу. Хозяева проснулись и услышали какой-то крик; стали искать, где это кричат, и, к своему удивлению, заметили, что шум раздается из лежащего в углу черепа. Тогда они послали мальчугана узнать, что делается внутри черепа, и вскоре он вывел оттуда все арбы.
- Куда вы, дураки, забрались? - крикнул им старший из хозяев. - Да мы к вам за солью! - Какой вам соли еще нужно, когда вы заблудились в лисьем черепе!
С этими словами он вынул из кармана комок соли и бросил арбщикам. Этот комок оказался для них горой; они его разбили на мелкие куски, разложили на своих арбах и, довольные, уехали домой.
Таким образом, калмыцкая тема в кавказском фольклоре представлена весьма богато, интересно и разнообразно. На волжских берегах начался новый этап в жизни нашего народа. Именно здесь, на юге России, в предгорьях Кавказа, были сложены последние главы эпоса, посвященные могучим калмыцким богатырям.
