ЧЕЧНЯ. Терская область на значительном протяжении от устья Сулака до Серебряной пристани включала в себя берег Каспийского моря. На протяжении более 200 верст Терская область омывалась Каспийским морем. Кроме того, область пронизывала сеть больших и малых рек во главе с Тереком. На карте Терской области за 1891 год указаны следующие реки: Терек, Сулак, Гойта, Аргун, Мичик, Аксай, Гумс, Хулхулау, Басс, Чанты – Аргун, Шаро – Аргун, Рошня, Теньга, Мартан, Фортанга, Гехи, Джалка (1). Терек – крупнейшая транзитная река горной Чечни, окаймляющая ее территорию с севера.
Согласно Ю. Шидловскому (1843), Терек исстари считался «…благодетелем Кавказской области». О гидрологических особенностях этой реки имеются интересные исторические свидетельства. В частности, о Тереке в период половодья (с середины мая до конца июля) более 150 лет назад образно писал И. Иванов: «…Терек, от таяния в горах снега, представляет разительное явление, воды его стремятся с такою быстротою, что уносят деревья и ворочают огромные камни; шум волн его слышится за несколько верст». По Н. Торопову и А.А. Долгушину, сильные наводнения и прорывы Терека имели место в 1845, 1855,1863,1882,1888 и 1900-1902 гг. Н.Ф. Дубровин отмечал случаи возвышения воды в Сунже на 3-4 метра. Помимо наводнений случались и засухи.
В 1870-х гг. в южной России происходили регулярные катастрофические засухи. Если ранее помощь пострадавшим сводилась собственно к спасению голодавших, то после засух 1873 и 1875 гг. Вольное экономическое общество решило заняться изучением причин засух. В 1899 г. научная экспедиция под руководством профессора В.В. Докучаева (1846-1903) – величайшего русского естествоиспытателя, основоположника генетического почвоведения и современной физической географии с целью изучения почв Восточного Кавказа совершил поездку по маршруту: Владикавказ – Грозный – Ведено – Ботлих. В результате проведенных исследований ученый пришел к выводу, что самое верное спасение от засухи – лесонасаждения. Докучаев учил также, что в степях, помимо защитных лесных насаждений, нужно создавать «магазины влаги» – копать пруды, каналы и т.д. А чтобы не менялись русла рек, озеленять их берега (2).
В годы Кавказской войны исследование водных объектов было связано прежде всего с практическими запросами русских войск в Чечне. Поэтому много сведений о реках (водность, характер берегов и дна, наличие бродов) и целебных источников (химический состав, лечебное значение) горной местности приводилось в военно-исторической и медицинской литературе. В частности, можно отметить работы И. Иванова (1851), Н.Зыбина (1853), Ф.С. Панточка (1853), К.П. Грума (1855), К. Самойлова (1855) и Э.В. Бриммера (1894). После войны изучение водных источников (рек, минеральных и соляных источников, питьевых вод, ледников, озер) продолжалось в хозяйственных целях. В горной Чечне работали М. Кедров (1862), Г.В. Абих (1867), К.В. Долгов (1878), Н.А. Вертепов (1892,1893), М.О. Омаров (1892), А.Х. Григорьев и А.А. Штакман (1903) и др. (3)
При исследовании летом 1861 г. Аграханского залива и ближайших к нему вод, был сделан предварительный осмотр реки Терека. Для этой цели были командированы подпоручик Трофимов и прапорщик Марышев, которым вручили компас, другие измерительные приборы и плот. На этом плоту они опустились в них по реке от Шелкозаводского моста до устья реки, исследуя ее судоходность. Они измеряли глубину и течение Терека, а также форму его побережья. Глубина реки измерялась через 1,5 – 2 минуты (оказалась от 1 до 20 футов). Было сделано заключение, что в летние месяцы по Тереку могут ходить до Кизляра пароходы не длиннее 80 футов, с маленькими баржами на буксире (4). Отчет экспедиции был издан в 1863 году Гидрографическим Департаментом в Санкт-Петербурге. А.П. Берже и К.В. Долгов одними из первых исследовали Сунжу. Сунжа – вторая по значимости река Чечни. Ученые пришли к выводу, что в прошлом эта река на короткое время почти ежегодно замерзала (5). Долина р. Сунжи интересна своими особенностями. К.В. Долгов об этом писал так: «Сунжа отличается своими извилинами, в особенности на пути от Самашкиннской станицы, где извилины чуть не образуют полных колец. По этим извилинам Сунжа течет медленно и на протоки не разливается». В древности по современной долине Сунжи протекал Терек, который затем отклонился на северо – запад и выработал себе новое русло.
Уникальным является на Кавказе озеро Кезеной-Ам. По одной из версий высокогорное (1870 м.) озеро Кезеной-Ам образовалось в результате изменения русла реки из-за произошедшего обвала, перегородившего речную долину мощной естественной плотиной (6). Только в этом самом большом и глубоком озере Северного Кавказа водится эйзенамская форель - редчайший вид рыбы, который находится на грани исчезновения. Возраст обитающей в нем форели - больше двух тысяч лет. Эйзенамская форель занесена в Красную книгу и не встречается больше ни в одном водоеме мира. Чеченцы бережно хранят рецепты, как с помощью этой рыбы восстановить зрение (накапать свежую кровь, выдавленную из жабр, в каждый глаз), вылечить суставы, избавиться от мигрени (приложить к голове на ночь разрезанную вдоль рыбину, утром от нее останется одна лишь кожица) и других болезней.
Первые упоминания об исследованиях горных, в том числе приледниковых озер можно найти в отчетах К.Н. Россикова. По поручению Кавказского отдела Императорского Русского Географического общества он исследовал состояние ледников и озер центральной части северного склона Кавказского хребта. Наблюдения на некоторых озерах датированы 1884 годом. Первые специальные наблюдения над группой озер, расположенных в предгорьях Северного Кавказа и в высокогорной части, были произведены в 1892-1895 гг. К.Н. Россиковым. Он изучал изменение уровней озерных водоемов, находящихся в различных высотных зонах.
Для озер, описанных К.Н. Россиковым, было отмечено усыхание, за исключением озера Кезеной-Ам. В то время это альпийское озеро называли еще «Русским Цюрихом». Анализируя полученный материал, Россиков делал выводы, которые не утратили своей актуальности даже в наши дни. Он доказал, что озера низкогорно-среднегорной зоны Кавказа активно мелеют и заболачиваются. Основная причина – вырубка лесов и неумеренный выпас скота (7). Некоторые сведения о высокогорных озерах Кавказа, в том числе о приледниковых водоемах, были получены А.К. Мекком (1894), Н.Я. Динником (1899-1905), Н.А. Бушем (1905). Однако исследования эти ограничивались, как правило, описаниями и не сложными измерениями контуров и площадей озер. Таким образом, работы немногочисленных исследователей XIX – начала XX вв. положили начало организованным экспедициям в высокогорные ледниковые районы Кавказа (8).
В водоемах Терской области в 60-70-е годы XIX века водилась самая разнообразная живность: судак и сом, лосось и лох, форель и лось-форель, каспийский лосось, сазан, усач, мурзак (ворчун), пескарь, вобла, кутум, головня, чернобрюшка, лискирка, жерех, плески, шемая, чехонь, селедка, стерлядь, шип, белуга, севрюга, осетр, угорь и даже тюлени (9). До значительного загрязнения Сунжи нефтяными источниками и бытовыми отходами и забора больших объемов речной воды на хозяйственные нужды, многие виды рыб заходили из Терека в его полноводные правобережные притоки. По свидетельству П.П. Зубова, в 1835 году побывавшего на Кавказе, вода в реке Сунже была мутной, но считалась «здоровой». Рыбы в ней водилось много, попадались даже выдры и бобры (10). Н.Я. Динник, в водах реки Аргун (близ слободы Воздвиженской) видел шемаю, пескаря и усача терского.
Европейцы, побывавшие на Северном Кавказе, в частности, в Терской области, были поражены рыбными богатствами края. Дж. Кук писал: «В реке Терек много рыбы, в особенности большое количество прекрасных лососей, в близи устья, где она впадает в Каспий, встречается большое количество осетров». Действительно, рыбные богатства края были неисчислимы. В 1874 году один из любителей местной истории писал: «Старики рассказывали, что в прежние времена, как пойдёт рыба, то Терек делается точно живой: вода выходит из берегов и течёт не к морю, а вверх…такая сила её была. Ловить рыбу тогда никому не запрещалось, ни своему, ни чужому.…Были зажиточные люди, которые занимались этим промыслом и жили хорошо» (11).
Наиболее богатые рыбные промыслы находились недалеко от устья Терека (Черный рынок, Серебряковская пристань). Для Терека отличительными видами рыб являлись: каспийский лосось, шемая и усач. Чрезвычайно много здесь встречалось сома, сазана, жереха, а из осетровых рыб – севрюги. Красная рыба доходила до Моздока и, как утверждали современники, «…если бы у нас существовала речная полиция, то рыба могла бы подняться и выше…» (12) В течение года из красной рыбы добывалось икры – 480 пудов, из черной 1835 пудов. На ярмарках 1 пуд чёрной икры продавали в среднем по 20 руб. 50 коп.; красной икры – по 5 руб. (13) Характерным продуктом терского рыболовства являлась лоховая икра в соленом виде (14). Любопытно, что лосось предпочитал терскую воду, а шемая – и вместе с ней жерех и усач – сунженскую.
Среди рыбопромышленных водоемов России Каспийское море занимало первое место не только по количеству, но и по качеству добываемой в нем рыбы. По данным за 1860 г. на 3,6 млн. центнеров всей рыбной продукции, добываемой в промысловых бассейнах страны, на внутренние водоемы приходилось по удельному весу 94,5 %, в том числе уловы Каспийского моря составляли 55,5 % или 2 млн. центнеров. На протяжении пятидесяти с лишним лет (с 1860 по 1913 гг.) ведущую роль в Российской империи занимало Каспийское море, которое давало от 43,9 до 63,1 % всей добычи рыбы в стране, а в стоимостном отношении из 68,4 млн. рублей общего дохода, получаемого рыбной промышленностью России в конце XIX века 30 млн. рублей приходилось на долю Каспийского бассейна. Рыбы вылавливали ежегодно от 180 до 500 тыс. тонн. Основными объектами промысла были ценные виды - осетровые, белорыбица, миноги. Также добывали частиковых рыб (судак, лещ, сазан, жерех, сом), сельдь, воблу и так называемых «сорных» рыб (густера, белоглазка, красноперка, чехонь).
Каспийское море территориально было разделено на четыре основных рыбопромысловых района: Каспийско - Волжский, Закавказский, Закаспийский и Персидский, а также воды Терского казачьего войска и Уральского казачьего войска (15). В море лов был свободный, в пользу казны казаки платили лишь за билет в рыбачьей лодке. Берега эксплуатировались как «берега промышленные», по особым правилам. Относительно рыболовства на Каспийском море и впадающих в него реках, работы на берегу 25 мая 1865 года были утверждены особые правила, дополненные в 1873 году (16). На основании закона от 25 мая 1865 года « О Каспийском рыбном и тюленьем промысле», морские воды ограничили бакенными линиями и «запретным пространством» шириной в 19 верст (17) между бакенными линиями, в глубину моря до 40 верст. Это пространство было оставлено для свободного входа и нереста рыбы в море и Тереке. Правда этот запрет постоянно нарушался, количество рыбы сокращалось. Браконьеры предпочитали обрабатывать рыбу на отдаленных территориях. Казаки часто сортировали пойманную рыбу на полуострове Учь и острове Чечень, что сокращало силы при транспортировке рыбы, уменьшало вес рыбы за счет отходов.
Рыбные богатства Кизлярского уезда (Терской области), прилегающего к морю особенно быстро истощались. Побывав на Каспийском море в 1866 году, академик К.М. Бэр писал: «…рыбаки и владельцы рыбных ловель делаю все, что от них зависит для уничтожения рыбного богатства; и надо удивляться, как еще природа противодействует их усилиям и как разрушение идет еще такими медленными шагами…» (18) Имя К.М. Бэра, выдающегося биолога-эволюциониста, тесно связано с историей биологических и географических исследований в России. Наиболее значительные исследования Бэра относятся к периоду его деятельности в Каспийской экспедиции в 1853-1857 гг., которая снаряжалась с целью всестороннего научного исследования Каспийского моря и его фауны, на основании которого можно было бы составить правила промыслового рыболовства. Поводом же к экспедиции послужили жалобы рыбопромышленников на оскудение Каспия рыбой. Организатором экспедиций наряду с Министерством государственных имуществ было и Русское географическое общество.
Участники экспедиций предпринимали длительные поездки по северному, восточному и западному побережью Каспийского моря. К.М. Бэр одним из первых после П.С. Палласа обратил внимание на физико-географические условия Прикаспийской низменности. По его мнению, как и Палласа, когда-то она была дном древнего моря. Образование микрорельефа Прикаспийской низменности он связывал со стоком вод древнего моря. Ученый связывал образование Каспийского моря и колебание уровня воды в нем с тектоническими процессами и отрицал постепенное его усыхание (19).
