Кавказ былинный ; Средние века. Укрыта древняя земля вуалью тайны. До нас из прошлого глубин, издалека, Дошла легенда о делах необычайных…
Волшебный, яркий свет луны Залил ущелья, склоны серебром. Застыла башня на краю скалы, В краю затерянном, глухом.
С вершин холодный ветер свежий, Гуляет по тропе ночной, И тишину вайнахских гор безбрежных Тревожно нарушает волчий вой.
Меж скал дорогу пробивая, Ручей струится и журчит, И время словно отмеряя, В лесу сосновом сыч свистит.
Усталый путник бородатый Ведёт на поводе коня, В одежде, видно, небогатый, Провёл в дороге он три дня.
Лицо Арзу на вид сурово, Он в жизни много повидал: Сухой, поджарый, худощавый, Потёртый на боку кинжал.
Кремнёвых пара пистолетов Торчит за тонким кушаком, В горах нет лучше аргументов, С суровой правдой он знаком.
В далёкой Кабарде продал отару, Барыш законный наварил, Калым ко времени внесёт за Зару, В карман тугой кошель зашил.
Бродяга ветер круто изменился, И волчий вой вдали затих. Арзу напрягся и остановился, Сверкнула сталь в глазах мужских.
Внимательно всмотрелся в ночь, К нему стремится стая смело. Никто не сможет тут помочь, Сейчас кровавое начнётся дело.
Зловеще блестит шерсть волчья, Переливаясь лунным серебром; Идут по следу волки молча, Бегут за серым вожаком.
Конь испугался, дыбом взвился И вырвал из руки узду, Как бешеный, в ночи он скрылся, Вайнах не посмотрел вслед рысаку.
Арзу расставил шире ноги,
Курки на пистолетах взвёл, И не было в глазах тревоги, Два выстрела он произвёл.
Скулящий вой в ночи раздался, В кого-то пулями попал… Звериный строй на миг смешался, Он хладнокровно вытащил кинжал.
Лавиной волки налетели, Булат как молния сверкал – Рычанье, визги, кровь и тени… Рукой свободной горло защищал.
С позором отступила стая, Лишь скалясь, старый волк стоял. Джигит разорванный, и кровью истекая, Как зверь израненный рычал.
Природное чутьё вайнаха В который раз его не подвело, Отбросил в сторону папаху, И это зверя отвлекло.
Как барс, стремительно и дерзко, Он смело бросился вперёд, Волк увернулся не так резво, Кинжал ударил зверя влёт.
И силы с кровью утекали, Перед глазами пелена, ; «Где золото?» – подумал умирая, Бешмет в клочки, оторвана вся сторона.
Очнулся. Тело нестерпимо ныло. Чужие стены, сверху свет, И вспомнил схватку – все что было, Но как попал сюда? ; не находил ответ.
Петроглиф-свастика на камне выбит, Свод потолка и лестница наверх. А на полу он шкуру волчью видит, Звенит, как эхо, женский смех…
Зашёл старик, с оскалом улыбнулся: «Лежи, не двигайся», – тихонько проворчал. «Где Я? Кто Ты?» – Арзу чуть приподнялся, И вновь упал, сознанье потерял.
Пришёл в себя, светило ярко солнце, Вокруг трава и тело не болит; Неподалёку его конь пасётся, На бурке кошелёк лежит.
Арзу привстал, на поясе кинжал, И рядом пистолетов пара. Черкеска чистая, рукав задрал И видит шрам: зарубцевалась рана.
Руины древние и башня на скале, Вокруг всё заросло крапивой, И свастика на каменной стене, Как будто крутится она игриво.
И оседлав коня в смятенье, Продолжил в думах дальше путь. Что с ним случилось? Наважденье? Змеёй закралась в сердце жуть.
Пасутся овцы на лугу, Пастух пригрелся безмятежно. Заметил их вайнах внизу, Коня направил к ним неспешно.
Подъехал, поздоровался, присел, И в разговоре ни о чём и праздном: «Чья башня с свастикой?» – спросил Он равнодушно, безучастно.
«Прошёл, наверно, целый век… Их род угас от мести кровной, Тут долго жил один абрек, Погиб от волчьей стаи злобной».
Прикрыл глаза на миг джигит, И словно ненадолго задремал. Проснулся, с удивленьем видит: Пастух ушёл за перевал.
Вскочил в седло он торопливо, Коня поставил на дыбы, Стрелой помчался молчаливой. Скакал, как будто от судьбы.
Весь день в пути был, без привала, И вот знакомый дом и дверь, – Открыла мать и зарыдала: «Твою невесту выкрал зверь!»
Из-за спины отец вдруг появился: «Ты где полгода пропадал? Зачем так долго прохлаждался? По кличке Борз – абрек её украл!»
Ни слова не сказав, он развернулся, И в сторону святилища побрёл: «Наверно, с дьяволом я на тропе столкнулся», ; В священном месте разложил костёр.
С монет серебряных отлил две пули, В стволы засыпал порох, зарядил. Искры огня в глазах Арзу сверкнули, Картечь, с молитвой, шомполом забил.
И снова он в проклятом месте, Коня в ущелье схоронил – Все мысли о невесте и о мести, Злой рок судьбу его разбил.
Лежит волчица с волком возле башни, Волшебный свет луга таинственно залил… Джигит прицелился бесстрашно И пулей голову свирепому пробил.
На миг в глазах вдруг потемнело, И видит он: пред ним Она. С печальной грустью Зара посмотрела И медленно к нему пошла.
Усильем воли он отвёл глаза, С трудом нащупал оберег И вдруг упала пелена… Поднял тяжёлый пистолет.
Волчица взвыла громко и тоскливо, Шерсть вздыбилась, в глазах огонь сверкал, Но выстрел прогремел неотвратимо, Убил её он в сердце наповал.
Окутал башню молоком туман, Вайнах коня провёл через крапиву, Волчицу с волком завернул в саван, К коню обоих привязал и ускакал неторопливо.
Куда уехал он? – никто о том не знает. И как сложилась его странная судьба? Надёжно тайну стены башни укрывают, Но люди говорят, что иногда…
Раз в год, когда луна огромная встаёт, В горах у самых ледников, из облаков, Вдруг странный всадник промелькнёт В сопровожденье двух волков.