Панкисское ущелье - это небольшой анклав, территориально входящий в Ахметский муниципалитет, расположенный на севере Республики Грузия, во внутренней части региона Кахети, в верховьях реки Алазань. В настоящее время здесь, в основном, проживают кистины - так горские народы Сакартвело и сами грузины именуют чеченцев с давних времён.
Подробное описание ПIенгизчоь, как называют ущелье на чеченский лад сами кисты, впервые встречается в трудах выдающегося грузинского историка и географа 18 в. Вахушти Багратиони. В одном из них он описывает его так: "А ущелье Панкис-хеоба виноградное, фруктовое, низины его и горные части такие, как горные места. Из рыб (имеются) форели. Леса с дичью. Родится зерно, кроме риса и хлопчатника". Судя по описанию, ущелье было вполне идеальным местом для обитания человека в плане изобилия биологических ресурсов, необходимых для естественного функционирования социума.
Из истории средневековой грузинской государственности известно, что Панкисское ущелье являлось одним из центров - саэриставо-панкисского воеводства, а позже, в 12-13 вв., воеводства всей Кахети. Первым дошедшим до нас известным источником, содержащим сведения о поселении кистов в Панкисском ущелье, является карта Вахушти, согласно которой по самой сердцевине ущелья протекает р.Алазани, по её левую сторону, выше нынешнего села Омало, находится село Кистинели, указывающее на то, что во времена Вахушти здесь уже проживали кисты. Русский военный инженер, лингвист и этнограф, барон П.К.Услар писал: "кистами грузины ту небольшую часть чеченцев, с которыми по временам находились в сношениях".
Термин "кисты", до выхода в свет "Географии" Вахушти Багратиони, нигде, никем и никогда не был упомянут. Видимо, сей факт дал основание известному советскому этнографу и кавказоведу А.Н.Генко сделать вывод об относительно позднем происхождении данного этнонима. В одном из своих фундаментальных работ он писал: "... давность названия кисты в самой Грузии не слишком большая: где мы не имеем, как кажется, возможности проследить этот термин, по грузинским источникам, далее 17 в.".
Однако, во второй половине 1960-х гг., в одном из грузинских письменных источников раннего Средневековья, относящегося к 13 в., исследователям удалось "вычитать, наряду с наименованиями ряда племён Кавказа, этноним кишты". Тот же термин грузинские историки обнаружили и при изучении документов 13 в., хранящихся в Национальном архиве Грузии, составленных на древнегрузинском языке, что свидетельствует о преждевременности и ошибочности выводов маститого кавказоведа.
Помимо этого, в крупнейшем нерративном памятнике истории Грузии - "Картлис цховреба" зафиксирован исторический факт, повествующий о том, что при нападении Джалаледдина на Грузию в 1226-1227 гг. царица Русудан "отверзла Врата Дарьяльские и впустила овсов, дзурдзуков и заодно с ними всех горцев", призвав их на помощь. Любопытно то, что в примечаниях к тексту дзурдзуки как предки вайнахской группы народов, известные под названием " кисты".
В более позднем историческом труде, описывая нашествие Нурсалбега на Грузию в 1754 г., Папуна Орбелиани писал, что "цари Грузии Теймураз и Ираклий, привлекали часть племён Северного Кавказа: черкезов, киштов, глигвов, осетин и др." в качестве военно-политических союзников в борьбе против иноземных захватчиков. Учитывая то, что отец Теймураза II, Ираклий I правил в Картли и Кахети с 1688 г. вполне можно допустить, что кишты упомянутые автором, в перечне народов Северного Кавказа середины 18 в., были известны картлийцам под этим именем за долго до описуемых событий.
Помимо грузинских источников, аналогичный терминам кисты и кишты, этноним кушти упоминается в "Армянской географии" 7 в. "Ашхаруйц" приписываемой Моисею Хоренскому. Сегодня большинство кавказоведов без сомнения уверены в том , что термин "кишты", приведенный А.И.Шавхелишвили, " кисты" у Вахушти Багратиони и "кусты" у К.П.Патканова представляют собой различные интерпретации этнонима кистины. Поэтому, названия кисты, кишты и кушты, на наш взгляд, едины по своему значению, равнозначны в употреблении и в обозначении древних, средневековых чеченцев.
Исследуя вопросы этногенеза грузин, генезиса кавказских языков, и их родства с грузинским языком, Иванэ Джавахишвили пришел к выводу о том, что "в Восточную Грузию некогда были заселены чеченские и дагестанские племена", оказавшие, как предполагается, заметную роль на формирование грузинской нации и государственности.
Известный грузинский этнограф Т.А.Очиаури, исследовавшая многие годы топонимию Хевсуретии, пришла к однозначному выводу: "территория сегодняшней Перикитской Хевсурети в определенный промежуток времени находилась во владении народа чечено-ингушского происхождения". Похожего мнения придерживался и кавказовед А.Н.Генко, полагавший, что "древнийшим очагом чечено-ингушского национального бытия была современная Тушетия, впоследствии огрузинившаяся".
Подтверждая их выводы, академик Н.А.Бердзенишвили отнес период переселения вайнахов в северо-восточную Грузию ко времени монголо-татарского нашествия, т.е. к 13 в. С его точки зрения, причиной тому стало нашествие Золотой Орды, и захват ею равнинно-степной части Северного Кавказа под свои кочевья.
Первым населенным пунктом, где кисты компактно обустроились на постоянное место жительства, признано село Кистенели в Кахети, основанное в первой половине 18 в. О существовании данного села стало известно благодаря карте, составленной по схеме Вахушти Багратиони, в которой дано подробное описание поселений и аулов Панкисского ущелья. Судя по хронологии, оно предшествовало Хорбало, за которым до этого был прочно закреплен статус первенства среди всех кистинских сел. Однако Н.И.Волкова назвала более ранние сроки заселения кистами Грузии, пояснив, что "название "кисты" одного из этих ущелий (Шатильское), видимо, говорит о кистинском населении этих областей в 1630-х гг.".
Проблема этимологизации этнонима "кисты" остается актуальной, как и в прежние годы. Неуклюжие попытки некоторых авторов по его возведению к эпониму "Кист, сыну одного знаменитого сирийского владельца из дома Комен (Комнинов), который во время первых крестовых походов убежал из Сирии в Абхазию, а отсюда через некоторое время перешёл в Грузию", не выдерживает научной критики.
На фоне "генеалогических легенд, повествующих об исходе народа нохчи из Передней Азии", и различных компиляций об их происхождении от какого-то сына беглого царевича из Шама Сайд-Али, факира Шамхана, переселившегося из Нахичевана в Нашах, анализ похожих публикаций выводит на мысль о том, что они являются плодами больного воображения их авторов и направлены на психологическую манипуляцию общественным сознанием с целью дискредитации давно устоявшейся в науке теории об автохтонности чеченцев.
На наш взгляд, выстраивание доказательной базы этногенеза каких-либо этнических групп, путем игнорирования смежных исторических дисциплин, таких как антропология, сравнительное языкознание, археология, эпиграфика и др., неприемлемо. Ведь любому учёному известно, что изучение подобных процессов требует комплексного подхода, отступление от которых следует понимать как некомпетентность или предвзятость исследователя. В нашем случае, даже с помощью простой логики и азов арифметики, можно догадаться о несостоятельности подобных измышлений. К примеру, в тексте, приведенном Н.Семеновым в своей работе, со ссылкой на перевод арабской рукописи кадия Шамиля Каратаева, под звучным наименованием "Предание о происхождении чеченцев", от имени якобы родоначальника чеченцев говорится: "... а я ушел в Нашах и поселился там, в построенной мною каменной башне. Это было в 213 г. после хиджры".
Известно, что отсчёт хиджры - мусульманского летоисчисления, начинается с 622 г., приплюсовав к этой дате год переселения Шамхана в Нашах, мы получаем 835 г., но так как по лунному календарю мусульман год короче, чем по григорианскому на 11 суток, то 213 г. хиджры соответствует 828 г. Получается, что патриарх чеченцев, появился на исторической арене не далее как 1390 лет тому назад. В таком случае, непонятно, кто такие нахчаматьяне, туши и кусты, упоминаемые в "Армянской географии" 7 в. Моисея Хоренского, и дзурдзуки Леонтия Мровели, известные ещё с 4 в.до н.э. Кроме того, довольно интересно было бы знать у составителей этого пасквиля о том, пришел ли Шамхан в Нашах со своим арабским языком или выдумал в Нашахе язык чеченцев? Думаю, что ответить на данный вопрос составителям этого сочинения сегодня было бы довольно проблематично.
Что касается этнонима "кист", "кистеби", то грузины так называли вайнахские племена, живущие на границе с Грузией. Ни чеченцам, ни ингушам это название неизвестно, и в языках их этого слова нет. Чеченцы и ингуши панкисских кистов называют гуьржехар нохчий, т.е. чеченцы из Грузии. А.И.Шавхелишвили отмечал, что еще в глубокой древности, "кистами обозначали жителей ущелья чеченского поселения Кей, которое находилось почти на границе с Грузией".
Действительно, когда хевсуры, пшавы или тушины по какому-либо делу отправлялись в Кий, они говорили, что держат путь в Кий йист - где первая часть словосочетания есть название чеченского этнического общества Кей, в основе которого лежит чеч. ков, т.е. ворота, а вторая - йист означает край, окраина, кромка. При исследовании происхождения этнонима кисты профессор К.З.Чокаев ту же научную методику, но изменил слово йист на са. Он писал: "Грузины назвали кистин по названию двух горных сел Кей, Кей-са-т1е - "Кей земле на", где Кей формат места, "са" - земля, страна, а "т1е" - послеслог "на". По всей вероятности, горские народы Грузии, как и сами грузины, вследствие частого употребления данного термина по отношению к чеченцам, стали ассоциировать их под этим этнонимом, и назвали кистами.
В контексте нашего исследований стоит обратить внимание на одну особенность общества Кей, как стратегически важного транзитного пункта между Грузией и Чечней, что стало возможным благодаря удобному географическому расположению. Этот немаловажный факт зафиксирован этнографом А.С.Сулеймановым в известном научно-популярном издании, в котором он сообщает, что в далеком прошлом жители Кей не пропускали через свою территорию без оплаты определенной дорожной пошлины, производимой обычно порохом и пулями, а во время перегона овец взымали по одной матки с отары. Утверждение автора основано на наличии в обществе Кей урочища под названием Исс котIa - Девять ворот, выполнявшего, на его взгляд, функцию своеобразного таможено-пропускного терминала между нашими странами.
Косвенным свидетельством, потдверждающим мнение А.Сулейманова, является наличие неподалеку от "Исс кот1а" топонима Постие - "Посту к". По словам старожил, "здесь до революции после покорения Кавказа стоял пост стражников для предупреждения свободного передвижения горцев", из чего следует, что свое влияние на чеченские общества и сосоедние племена Грузии Кей йист сохранял вплоть до начала 20 в. Вероятно, А.Сулейманов этим и объяснял то, что "грузины всех вайнахов называют кистами (от кей, кий)", так же как Р.Л.Харадзе и А.И.Робакидзе, считавшие, что "кисты является наименованием, данным им грузинами".
В процессе данного исследования наше внимание привлекли выдержки из работ некоторых отечественных исследователей, подвергавших сомнению постулат о том, что под этнонимом "кисты" следует подразумевать всех вайнахов. К примеру, Д.В.Ракович по этому поводу писал: "На противоположном (правом) берегу р.Терек против осетин жило одно из колен Чеченского племени - кисты, происхождение и история которых покрыты и теперь еще мраком неизвестности; Паласс предполагал, что кисты могли быть потомками алан. Земли их простирались от теперешнего Владикавказа и до Дарьяла, где уже начиналась граница Грузии. ... Деревни их: Заур (Владикавказ) и Джарах считались за главныя и служили сборными местами двух различных обществ и вместе с приписными к ним деревнями заключали в себе около 500 дворов. По имени главных деревень кистов, - русские называли их зауровцами и джараховцами. ... Кисты управлялись выборами старшинами из своего племени". Следом за ним Д.В.Ракович отмечает, что "в нескольких верстах на восток от деревни Заур начинались аулы ингушей: Вани, Осеть, Макарль и др., расположенные в полутора верстах один от другого; ингуши называли себя ламур, т.е. горный житель". Чуть ниже по тексту развивая свою мысль, автор пишет, что "осетины, кисты и ингуши, до построения Владикавказской крепости, находились в известной зависимости у более сильного племени - Кабардинского, которому и платили дань".
Как видно, Д.В.Ракович четко разделял все эти три этноса, отделив кистов от ингушей и осетин, но почему-то его мнение столетней давности, отрицающее общевайнахский характер этнонима кисты, исследователи позднего не приняли во внимание, хотя и не подвергли сомнению. Общая численность кистинцев по переписи населения 2002 г. превышала 7000 чел. Сегодня они проживают в более чем двадцати сёлах ущелья и всего региона Кахети. По словам профессора Р.Пареулидзе, два села носят имени чеченцев, основавших их. Первое из них, самое крупное село ущелья, Дуиси - чеч. Дуй-Юрт, первым мамасахлиси которого был Дуй - бывший наиб горной Чечни. Дуй Цицхашвили из тайпа дишни, не желая более подчиняться имаму Шамилю, перешёл на сторону царя и всем своим родом переселился в Панкиси. Первоначально село нарекли Дуй-сопели, по его имени и приставки сопели, означающей на грузинском языке село. В последующем утвердилось сокращенное название села - Дуиси, которое существует и поныне.
О реальном существовании Дуй свидетельствует архивный документ, выданный в конце 19 в. "... почетному кистину Иде Дуеву, сыну Дуишвили (Дуй Цицхашвили) в том, что он есть сын бывшего кистинского наиба во время владычества Шамилем Чечнею и Дагестаном; который уговорил всех кистинцев, живущих ныне в Панкисском ущелье, к переселению, а названный Ида сын его, несколько был выбираем старшиною... что мы, жители 2-х сельских обществ и должностные лица, удостоверяем Июня 10-го дня 1887 г.". Второе кистинское село ущелья - Джоколо - чеч. Джокъал-Юрт, чье название возводится к имени его первого старшины и основателя, славного предволителя кистов Джоколы Деркиназишвили, переселившегося сюда в 1854 г. во главе 54 кистинских семей из чеченских сел Туга и Пуаг1а Майстинского общества Чечни.
В историческом архиве Грузии обращение генерал-адъютанта Муравьёва к Тифлисскому военному губернатору, датируемое 19 мая 1855 г., по поводу переселения чеченцев. В обращении говорится: "Вследствие отношения Вашего, в экспедицию государственных имуществ, от 6 июня за номером 8653, я разрешаю, 54 семействам кистин, перешедших в 1854 г. из непокорного Майстинского общества и поселенных на казённой земле, в Панкисском ущелье, а также пришедших в 1848 г. из того же общества и поселенных в этом же ущелье, в ауле под названием Первый Мирный аул, оставить свободными от платежей в казну податей, по объясненным в означенном отношении Вашем причинам, именно потому, что они еще не обзавелись хозяйством и не имеют таких источников, из которых могли бы платить подати в казну, до тех пор, пока население Туш-Пшав-Хевсурети не будет включено в налоговую систему, от которых они ныне свободны все".
До них, по утверждению профессора Ростома Пареулидзе, сведений о наличии здесь каких-либо сёл, названных именами кистин, не существует, хотя в своем сочинении "Описание Грузинского царства", Вахушти упоминает ряд сел и топонимов под названием Кисти, Кистинели, Кистадзе, что свидетельствует о существовании в Панкиси чеченских поселений ещё до начала 18 в. Определенный интерес в этом плане представляет то, что название ущелья, судя по сохранившимся историческим документам, известно с 12-13 вв. По мнению Р.Пареулидзе вполне допустимо, что переселявшиеся знали о проживании здесь в прошлом их далеких предков, и поэтому решили переселиться в эти края.
