ЧЕЧНЯ. Eqvator пишет в zen.yandex:Помнится, от своих предков, слышал рассказы о том, как большевики нанесли визит к ним в дом после революции. Скажу, что по материнской линии мои предки принадлежали к купцам первой гильдии, и в деньгах, мягко говоря, не нуждались. Меха, шелка, золото, пароходы и все причитающееся. Потом пришли коммунисты, и то, что они все национализировали. Это еще понять можно: новая власть нуждалась в деньгах – вот и изъяла их на нужды светлого будущего.Однако реально это выглядело несколько иначе.
Мою мать удивляло, как заставшая этот период ее старшая родственница на дух не переносила советское кино о героях в кожаных тужурках: об этих пламенных революционерах. Увидев очередного революционера в очередной книге, она, молча и с ненавистью, переверчивала страницу, но ничего не говорила. Потом она рассказала, что после революции ее семью не тронули, поскольку, хотя они и считались эксплуататорами, но своих крестьян и рабочих держали в наилучших условиях и можно сказать, были прогрессивными эксплуататорами. Поэтому им даже часть дома оставили, а вот остальное имущество – извольте отдать государству. Так вот, когда из дома все вынесли (а выносили очень долго), перепуганным и тогда еще молодым барышням (муж старшей погиб в первые годы Первой мировой) люди в кожанках сунули бумагу на подпись. В бумаге значилось, что семья купца первой гильдии, владела одной лисьей шубой, одной пуховой шалью и одним золотым кольцом. Думаю, несложно догадаться, куда все это разошлось.
Лично мне это говорит не о том, что коммунисты были плохи. Мне это говорит, что любые революционеры делаются строго из коричневых субстанций. И не важно, какую революцию они двигают: коммунистическую, ельцинскую или майданную. В конечном счете, это все равно сведется к лозунгам и воровству. Вот примерно нечто подобное было и с богатством российских фамилий, которые были несравнимо богаче моих предков. Большая их часть была национализирована женами многочисленных «товаристчей». Да и само государство с тем, что ему доставалось, обходилось на редкость по-варварски. Взять хотя бы князей Юсуповых, которые были, вероятно, самыми богатым семейством России. Их коллекция драгоценностей, в которой были и бриллианты последних французских королей, была известна по всей Европе.
Незадолго до революции Феликс Юсупов, понимая, что империя гибнет, наведался в Петроград, откуда с помощью преданного слуги перевез большую часть фамильных драгоценностей в Москву. После этого он совершил еще несколько аналогичных визитов. Часть вывезенного он увез с собой в эмиграцию, что облегчило ему жизнь, но большая часть осталась в России. Охваченная пламенем революции страна отчаянно нуждалась в золоте. Нужно было и по имперским долгам расплатиться, и контрибуцию Германии по Брестскому миру нужно было выплатить, и мировую революцию профинансировать, и новое светлое будущее строить, ну и, конечно, наворовать. В 1920 году вышел декрет, который гласил, что страна отчаянно нуждается в золоте, поэтому конфискует его у граждан. В общем, как всегда в таких случаях, борьба за свободу началась с грабежа.
Осенью того же года очередной создается специальное Госхранилище ценностей под руководством Якова Юровского (Гохран), а другой декрет объявляет, о продаже антиквариата за границей. Разумеется, чекисты не могли не заинтересоваться драгоценностями Юсуповых. Нашли слугу, пытали его, но тот ничего не выдал, так и скончавшись в трепетных объятиях чекистов. Но в конечном счете ОГПУ нашли в одном из московских домов тайник, богатый настолько, что Дзержинскому пришлось сделать специальный доклад в политбюро. Перечислить все богатства просто нереально: десятки диадем, колье и браслетов, сотни брошек, а общий вес коллекции украшений превысил два центнера! Сколько при этом было разворовано остается только догадываться. Но оставшееся решили продать за границей и пустить на дело революции.
Вот только тогдашние заграничные господа оказались на редкость щепетильными и не желали покупать драгоценности, которые они считали украденными у семьи Юсуповых. Проще говоря, они смотрели на это как на попытку еврейской политической мафии обворовать старинную княжескую русско-татарскую династию. В общем, это было воровством с той лишь разницей, что воры уселись в Кремле и назвались законной властью. Большевики были вынуждены проглотить презрительное оскорбление, однако своими дальнейшими действиями подтвердили свою воровскую сущность. Словно дешевые скупщики краденного, они стали изымать из украшений драгоценные камни, а сам метал переплавлять и подавать как обычное золото, серебро или платину.
Сколько было уничтожено при этом произведений искусства, сложно даже представить, но можно не сомневаться, что счет идет на десятки тысяч. Впрочем, характерной чертой любых революционеров является узколобость и, соответственно, воистину обезьяньи представления о культуре и ее ценности. Однако ближе к концу 1920-х была избрана другая стратегия: драгоценности стали выставлять на аукционы. Те, кто корчил презрительные гримасы, могли в них не участвовать, а те, у кого совесть была не слишком громогласной, соблазнялись возможностью купить по заниженной цене легендарные сокровища. Так драгоценности Юсуповых (и не только) появились на крупнейших аукционах Европы и Америки. Однажды Феликс Юсупов даже признал там свои сокровища. Поднялся шум, Юсупов подал в суд, но, как ни странно, проиграл его. Хотя, это скорее, закономерно, поскольку права правами, но власть капитала тоже нельзя сбрасывать со счетов: когда в деле слишком много заинтересованных лиц, а потенциальная нажива слишком велика, на справедливость рассчитывать не приходится.
