ЧЕЧНЯ. Теоретически осмыслить роль проникновения православия в нерусские районы России попытался британский историк Арнольд Тойнби. Он, в частности, писал: « В России… впервые за всю историю цивилизаций, оседлому обществу (удалось) не просто выстоять в борьбе против евразийских кочевников и даже не просто побить их…, но и достичь действительной победы, изменив лицо ландшафта и преобразовав, в конце концов, кочевые пастбища в крестьянские поля, а стойбища - в оседлые деревни. Казаки, одержавшие эту беспрецедентную победу, были пограничниками русского православия…».
С конца XVIII века степи Северного Кавказа с бассейнами рек Терека, Кумы и Кубани оказались заселенными русскими колонистами. К военным поселениям, крепостям и казачьим станицам притекало все больше выходцев из Центральной России. Это были беглые, недовольные прикреплением к земле крестьяне, казаки и раскольники. Появились села с мирным земледельческим населением. От церкви теперь требовалась совместно с официальной властью защищать государственные интересы на Кавказе через религиозное просвещение местных жителей, управлявшееся Синодом Русской православной церкви. До открытия Кавказской епархии Северный Кавказ входил сначала в состав Сарайской епархии (1261), Астраханской (1723), а затем - Донской епархии (с 1829 года) с центром в Новочеркасске. Черномория со времени заселения ее запорожцами находилась в ведении Екатеринославской епархии, с открытием же Донской епархии вошла в состав последней вместе с другими частями Северного Кавказа. В результате в управлении церковными делами отсутствовала преемственная связь, которая могла бы направить религиозно-нравственную жизнь народа на ту высоту, на какой она должна была находиться при совместной жизни русских с горцами и другими народами Северного Кавказа.
С 1723 года Гребенская диния официально подчинялась Астраханской епархии, которую возглавляли епископы: Лаврентий - 1723-1727 годы, Варлаам - 1727-1731 годы, Илларион - 1731-1751 годы, Мефодий - 1751-1776 годы, Антоний -1776-1786 годы, Никифор - 1786-1792 годы. Так как управление епархии находилось в значительном удалении, а путешествия в ее пределы были опасными, архиереи посетили Терек всего четыре раза. Поэтому было назначено духовенство, «доверия достойных». Их называли заказчиками, т. к. они отвечали за определенный район - заказ. Инструкция, выданная в 1732 году, давала заказчику широкие полномочия; в обязанности же их входило следить за ходом церковной жизни. В среде терского казачества институт заказчиков просуществовал до 1779 года. Приток в среду духовенства из сословия недуховного звания был крайне низок, что объяснялось экономическими трудностями. У правительства были опасения за прочность приобретения края. Только по настоянию генерал-фельдмаршала Павла Потемкина Святейший Синод разрешил возводить храмы на Азовско-Моздокской линии.
В утверждении православия огромную роль сыграло образование в Кизляре в 1745 году Осетинской духовной комиссии. Некоторые коренные жители сами шли навстречу христианству, как, например, владелец малой Кабарды Корго-Кончокин, принявший христианство с частью своих подданных. С именем этого владельца малой Кабарды связывается основание Моздока. Обратившись в христианство со своими подданными, Коргоко, в крещении князь Андрей Иванович Черкасский-Кончокин, обратился к русскому правительству с просьбою о дозволении ему поселиться на левом берегу Терека. Ему было предоставлено право выбрать для поселения место, какое пожелает, и он избрал урочище Моздок. В 1763 году на этом месте возникает форпост и при нем селение с православной церковью. Подданные Кончокина составили основу Горского казачьего линейного полка, названного так потому, что он первоначально образовался из горцев-кабардинцев и других народностей Кавказа, так как Моздок долгое время служил убежищем для всех переходивших на сторону христианства кабардинцев, осетин, чеченцев и для всех вообще страдавших от гнета мусульман, даже грузин и армян, выселявшихся по временам из Грузии и Армении.
В начале сороковых годов XVIII века в Москву прибывают грузинский архиепископ Иосиф и архимандрит Николай, чтобы познакомить русскую церковь с религиозно-нравственным положением дел среди осетин. Многие из осетин, по словам Иосифа и Николая, попали под влияние мусульманства, а многие готовы были к ним примкнуть. К этому моменту Грузинская церковь перестала влиять на осетинское население Кавказа. Она сама нуждалась в помощи - и материальной, и духовной. В 1771 году Кавказская миссия была преобразована. Во главе ее был поставлен русский протоиерей Лебедев, в помощники даны четыре священника: двое из них были русские и двое - грузины. Также даны были три диакона: двое русских и один грузин; пять причетников и один переводчик. Этой миссии было дано название Осетинской духовной комиссии. Святейший Синод дал ей определенную инструкцию, в которой вменялось в обязанность избегать насильственных действий в отношении к осетинам и другим горцам, «крестить только по надлежащем испытании их и по удостоверении в искреннем желании их сделаться христианами». Местонахождением миссии стал город Моздок, в котором была православная церковь.
Для того чтобы миссия успешно работала, открыли епархию на правах Астраханского викариатства. Открытие епархии состоялось в 1792 году в Моздоке. Главой епархии был назначен Гай (грузин по национальности), ему присвоено звание Моздокского и Мажарского епископа. За время работы миссии, с 1771 по 1825 год, в христианство было обращено 53000 человек. Это свидетельствует о постепенном распространении христианства в центре Кавказа.
В истории развития христианства на Северном Кавказе отмечаются подъемы и падения. Но во всех случаях христианство возникало, так сказать, спорадически, временно существуя и временно угасая. Это объясняется особенностями местной истории. Край лежал на перепутье, по которому шли, боролись, покоряли друг друга и смешивались разные народы, стоявшие на разных ступенях развития культуры и исповедовавших различные религии.
В конце XVIII века турки распространили ислам в горах Северного Кавказа. По правую же сторону реки Кубани, как единственная в этом месте религия, было закреплено христианство. Добились этого кубанские казаки, заселяя эти земли с конца XVIII века.
Казачество переселялось без духовенства, т. к. последнее осталось при храмах, возведенных за Бугом. При переселении они взяли с собой одну походную церковь, подаренную Войску князем Потемкиным. Пока Войско частями передвигалось на жалованные земли, кошевой атаман Чепига и войсковой судья Головатый пытались найти священников вне Войска. С просьбой о присылке пастырей обратились они к епархиальным властям. В 1793 году по просьбе Головатого Феодосийский епископ Иов прислал в Войско иеромонаха Исаию. Тогда же, 8 октября, иерей Солоневский прислал в Войско священника с письмом Чепиги, выразив надежду, что он «не окажется отвратителен».
Дело в том, что при отсутствии храмов и духовенства ослабевала религиозность населения. Вдобавок к этому, в южной России бродили исключенные из духовного звания лица и самозванцы, выдававшие себя за священников. Именно эти лица сеяли в рядах переселенцев раскольничьи настроения, играя на вольнолюбивых чувствах казачества. Епископ Феодосийский Иов и митрополит Екатеринославский и Херсонский Гавриил предупреждали об этом войсковое начальство и советовали спрашивать у этих бродяг паспорта, архиерейские грамоты и удостоверения епархиальных властей. Чтобы выйти из этого положения, черноморцы на казачьих радах образовали свое собственное казачье духовенство. В этом случае они поступили так же, как первые христиане.
В сентябре 1794 года Головатый советовал Чепиге воспользоваться предполагаемым приездом епископа Иова в Тамань и представить ему к рукоположению в священники избранных для того казаков. Но Иов отказался сделать это, считая себя не уполномоченным на это действие. Он обратился в Святейший Синод. Последний поручил обер-прокурору доложить о просьбе казачества императрице Екатерине II. Результатом этого доклада был указ Синода от 12 января 1794 года о причислении Черномории к Феодосийской епископской кафедре как ближайшей и предписании епископу Иову разрешить постройку церкви в Черномории и посылать к ним священников и церковнослужителей, извещая об этом Войско.
Синод, со своей стороны, поручил епископу Иову: «1) рукоположить в священники столько лиц, сколько потребуется, и одного диакона; 2) устроить при церквах для духовенства особые дома; 3) назначить постройку церквей только в селениях, имеющих не менее 100 дворов; 4) требовать отвода для каждой церкви, согласно 69 пункту межевой инструкции от 13 февраля 1766 года, не менее 33 десятин земли». C получением этого указа началось формирование Черноморского казачьего духовенства.Являясь порой единственными центрами православия, первые монастыри с трудом выполняли поставленные здесь перед ними задачи: связано это было с низким уровнем морали и образования.
В XIX веке русское население на Северном Кавказе выросло до полумиллиона. Оно представляло странную смесь странных нравов и обычаев. На Кавказе сходились между собой выходцы из разных концов Руси: с Урала, Волги, Дона, Малороссии и даже центральных русских губерний. По составу своему оно во многом напоминало приграничное население русских окраин XVI-XVII столетий. Военный быт вносил в жизнь свои элементы, из-за чего на Кавказе долго не могла установиться прочная оседлость, в которой заключались основы православного образа жизни. Казаки постоянно отрывались войной от семьи и домашнего хозяйства, крестьяне часто с оружием в руках должны были отстаивать свое имущество. От такого населения нельзя было ожидать нравственно-назидательного воздействия на местных жителей. К началу XIX века православная церковь испытывала большие трудности в распространении христианства на Северном Кавказе. Они были обусловлены отсутствием должного внимания к вопросам миссионерства в регионе со стороны государства. Постоянное вмешательство светской власти в дела церкви все больше превращало церковную организацию в разновидность государственного аппарата.
Частый передел границ Северо-Кавказской епархии привел к тому, что влияние церкви на жизнь всего Северного Кавказа было практически устранено. Этим объясняется решение черноморского казачества выбирать духовенство из своей среды, а не ждать назначения из Астраханской или Донской епархий, как это происходило среди терского казачества.
Слабая поддержка официальной церковью духовенства Северного Кавказа привела к сокращению числа православных церквей в станицах с традиционным вероисповеданием. Православное влияние на казачество ослабевало. Многие начали склоняться к вероучению раскольников и сектантов, бежавших в начале XIX века на Северный Кавказ от преследования властей.
Влияние православной церкви ослабила и начавшаяся Кавказская война (1817-1864).
Важным этапом в становлении православной церкви на Северном Кавказе стало открытие Кавказской епархии (16 января 1843 года). С открытием епархии с центром в Ставрополе церковная власть убедилась в пагубности отсутствия должного внимания в вопросах вероисповедания. Положение православной церкви на Северном Кавказе усугубили неприязненные отношения между казаками Гребенского полка и преосвященным Иеремией, митрополитом Кавказским и Черноморским. Власти поручают Святейшему Синоду отделить войсковое духовенство от епархиального с целью устранения противоречий в вопросе вероисповедания и пагубного влияния на казачество во время военных действий, жертвуя православной церковью ради своих военных задач. Несмотря на трудности, православная церковь крепла. Первостепенным становится вопрос распространения православной культуры. Необходимо было вести работу в двух направлениях: первое - среди казачества, второе - среди коренного населения Северного Кавказа. Здесь епархиальное руководство сталкивается с трудностями, обусловленными слабой подготовкой священников. Принимается решение о замене полуграмотных священников образованными, для чего при Ставропольской духовной семинарии открываются курсы, где особое внимание уделяется подготовке священника как в вопросе богослужения, так и в подъеме его нравственного и образовательного уровня. С окончанием Кавказской войны государство требует от церкви усилить свое влияние на жителей Северного Кавказа. В 1867 году Святейший Синод по просьбе епархиального руководства воссоединяет церкви казачьего войска с Кавказской епархией. Таким образом, начинается сближение между военной и гражданской частью епархии. Православная вера должна была стать связующим звеном между кубанским и терским казачество, а также - с кавказскими горцами. Лица коренной национальности бесплатно принимались в Ставропольскую духовную семинарию, им выплачивалась государственная стипендия. По указу Синода разрешено проводить церковную службу на языках народов Кавказа. Это, в свою очередь, требует от священнослужителей знания горских языков. Многие из них приступают к созданию письменности, что, в свою очередь, подталкивает образованную часть коренных жителей к созданию алфавита родного языка. На данном этапе церковь выступает как миротворческая организация. С воссоединением церквей количество приходов в Кавказской епархии увеличивается. Ведущей становится роль рядового священника: от него требуется не формальное служение среди прихожан, а активная работа в вопросе упрочения православной веры. Священник становится активным борцом с раскольниками и сектантами. Заслугой православной церкви на Кавказе является то, что в XIX веке повышается статус женщины в казачьей среде. Церковь ставит перед собой задачу образования женщины: в 1875 году в Ставрополе открывается Кавказское женское епархиальное училище. Для привлечения широких масс прихожан к борьбе с расколом и сектантством в 1873 году в Ставрополе создается Свято-Андреевское братство, которое поступает в распоряжение епархиального управления и выполняет связующую роль между церковью и членами раскольничьих сект, одновременно влияя на них. После открытия Кавказской епархии власти ощутили недостаток в таких учреждениях как монастыри. Являясь порой единственными центрами православия, первые монастыри с трудом выполняли поставленные здесь перед ними задачи: связано это было с низким уровнем морали и образования. В ХIХ веке монастыри становятся духовной силой в деле освоения южных пределов империи. На них возлагается роль центров православного вероисповедания. В монастырях вырабатывается духовный опыт русского народа, который помогает жить в согласии с законом духовной и светской жизни.
