ЧЕЧНЯ. Этот случай произошел в далеком 1995 году, в самом начале войны в Чечне, которая предполагалась маленькой и победоносной, но по факту оказалась затяжной и кровопролитной. Сегодня, в 2019, немногие современники знают о случившейся тогда неприятной истории с 22-й отдельной бригадой специального назначения, когда в ходе выполнения задания российские военные были окружены и, в результате, сдались без боя в плен чеченским боевикам. Тем не менее, среди осведомленных, как и 24 года назад, нет однозначного мнения о правильности решения, принятого руководством бригады.
Предыстория. В результате затянувшегося противостояния между президентом и Временным советом в Чеченской республике начался вооруженный конфликт. 11 декабря 1994 года на территорию республики начался ввод войск РФ. 26 декабря на заседании Совбеза РФ принимается решение о штурме Грозного. Операцию назначили на 31 декабря. Предполагалось, что федеральные войска легко выдавят боевиков из города в тыл, где, согласно плану, к этому времени несколькими группами специального назначения должны были быть занять определенные позиции. Каждой из таких групп предназначалось вести диверсионные работы, которые помешали бы продвижению боевиков. Одну, сформированную из 22-й бригады, группу возглавил майор Игорь Морозов. В ночь с 2 на 3 января за бойцами в условленном месте должен был прибыть вертолет.
Первые неудачи.Подлетев на вертолетах МИ-8МТ к предполагаемому месту высадки, оказалось, что площадки приземления не проглядываются из-за дыма от горевших нефтяных участков, что ставило под сомнение дальнейшее выполнение операции. Это давало право бойцам вернуться на аэродром, но майор Морозов дал команду обследовать территорию южной стороны Кавказского хребта. В итоге, группа высадилась в районе села Комсомольское.
Встреча с боевиками. Для дальнейшего выполнения задания группе необходимо было перейти на северную сторону хребта, к запланированному месту. Неожиданно при спуске Морозов замечает, что навстречу им движется группа из семи вооруженных боевиков. Майор взял на прицел одного из них, понимая, что в случае выстрела, остальные незамедлительно среагируют, а следовательно, вероятны потери состава.
Из воспоминаний И. Морозова: “Впередиидущий, наконец, почувствовал что-то. Подняв глаза, он наткнулся взглядом на зрачок ствола, смотрящий ему прямо в лоб. Немая сцена… Я жестом показываю, мол, отваливайте и расходимся мирно, а сам в напряжении жду. Если схватится за автомат, я сразу его валю. Но он все понял, что-то крикнул своим. Они развернулись, к ним присоединились остальные и быстрым шагом скрылись за холмом.”
Попытка избежать неприятностей. Отдавая отчет, что боевики так просто не оставят без внимания его отряд, Морозов принимает решение просить командование об эвакуации. В ответ он получает приказ, несмотря ни на что выполнять задание, продвигаясь на юг. Причем, надо отметить, Морозов не располагал картой местности указанного направления. К утру 2 января отряд вышел на местность, отлично подходящую для посадки вертолета. Снова майор Морозов просит эвакуации, и снова в ответ приказ выполнять задание. И это без наличия карты, позволяющей передавать координаты в центр.
Пополнение состава. Спустя время все же прибыли вертолеты, но не для эвакуации, а, напротив, доставили для усиления отряда новых бойцов, под командованием майора А. Иванова и майора А. Хоптяра. Командованием группировкой было приказано этим же бортом доставить майора Морозова в тыл, как не справившегося с заданием, и заменить его на майора Вяч. Дмитриченкова. Но по случайности, Морозов в момент приземления вертолетов находился на соседней высоте, и эвакуировать его не получилось. С прибывшим подкреплением общее число двух сводных отрядов составило около 40 военнослужащих, из которых 11 офицеров и прапорщиков. Командиром отряда стал майор Иванов. Ввиду отсутствия четких указаний от руководства, проявилась нерешительность майора Иванова. Чтобы принять решение о дальнейших действиях, он зачастую полагался на исход голосования среди подчиненных. Здравомыслящие предложения и инициативы майора Морозова, несколько утратившего авторитет в связи с незавершенным заданием, командиром игнорировались, что в итоге, в дальнейшем стоило отряду больших проблем.
Следы на снегу. Отряд двинулся в северном направлении. Неожиданно на пути оказалось шоссе, которое необходимо было пересечь. По свежевысыпанном снегу на асфальтированной дороге невозможно было пройти группе из 50 человек, не оставив следов. Предложение Морозова изменить маршрут Иванов не принял и дал команду продолжать движение. Как результат, местный житель, проезжавший по шоссе на автомобиле, обнаружил подозрительные следы и доложил командованию боевиков. Вскоре бойцы заметили, что их преследуют двое. Иванов приказал группе спецназовцев устроить засаду и схватить преследователей. Профессиональным бойцам это не составило труда, боевики были доставлены к командиру. По их заверениям они являлись участниками антидудаевской группировки, и могли бы показать заблудившемуся отряду дорогу на село Гойты, место расположения их базы. Но майор Иванов не стал доверять уверениям чеченцам, и отряд продолжил путь, как решилось изначально.
Окружение. Наконец, 7 января бойцы вышли к горе, у подножия которой было удобное посадочное место для вертолета. Решили оставаться здесь и дожидаться эвакуации. Чтобы дать полноценно отдохнуть подопечным, Иванов дает приказ развести костер, очевидно, надеясь, что дыма не будет. Вдруг среди бела дня засвистели пули. Стрелявшим снизу были отлично видны передвижения военных на горе. Застигнутые врасплох бойцы, попытались ответить тем же, заняв круговую оборону, но вскоре поняли, что окружены. Послышались крики боевиков: “Русские сдавайтесь!” Помощи со стороны авиации ждать было бессмысленно, оставалось только три варианта развития событий: отстреливаться до последнего патрона, идти на прорыв или сдаться. Когда стало очевидно, что никто из руководящего состава не торопится принимать окончательное решение, майор Морозов вызывался идти на переговоры с боевиками.
Переговоры плен. До последнего сохранялась надежда, что есть возможность договориться с сепаратистами на взаимовыгодных условиях. Но чеченский командир оставался непреклонен. В это время в отряде спецназа, наконец, “созрело” решение о сдаче в плен. Так, бойцы по одному стали спускаться к боевикам, предварительно уничтожив радиостанцию и демонтировав снайперскую винтовку. Когда сдали оружие, осмотрелись. Оказалось, что боевиков было не так много, и вероятность успешных действий при принятии другого решения была высока. Но усталость последних дней, очевидно, повлияла на трезвую оценку обстановки. Некоторое время пленных перевозили с места на места, пока не определились, что с ними делать дальше. Майора А. Иванова, радиста Калинина и А. Дмитриченкова сразу отделили от остальных. Снова посадили бойцов в автобус и снова повезли на новое место. Им оказался бывший следственный изолятор милиции г. Шали. Работу с пленными спецназовцами возглавил Абу Мовсаев. Русских солдат обвинили в геноциде чеченского народа и им надлежало предстать перед судом.
Майор Морозов. Пришла очередь за майором Морозовым, который в силу обстоятельств принял на себя командование отрядами, замещая Иванова. Его повели на допрос к начальнику разведки и начальнику контрразведки Шалинского района. В ходе разговора, выяснилось, что чеченские силовики, в прошлом офицеры Советской армии, в свое время, воевали в Афганистане, так же, как и Морозов. Факт этот несколько разрядил обстановку, и майор понял, что смертельная опасность ни ему, ни его бойцам не угрожает. Так и случилось, никто из солдат за время плена не подвергался пыткам и не был убит. Сильно пострадал командир отряда майор Иванов. Он получил черепно-мозговую травму, в связи с чем его на несколько дней раньше передали российской стороне. В последствии Морозов отблагодарил Али. В любой войне ты можешь быть в плену, а потом удача на войне все чаще тебя встречает с распростертыми объятьями. Так получились, что после освобождения из плена Морозов воевал дальше. Позже он вошел в село, где жили родители Али. Русский разведчик заходит в хату с вопросом: «Где Али?». Пожилые чеченцы в недоумении: «Откуда мы знаем, может убили, а может пленили». И тут Морозов дает команду солдатам и в дом к родителям Али заносят мешки сахара и другие продукты.
Русский пленный спецназ в СМИ. Во время пребывания в следственном изоляторе Морозов каждое утро выводил бойцов на зарядку, чтобы не теряли присутствие духа и форму. В один из дней пленных снова посадили в автобус и перевезли из СИЗО на гауптвахту танкового батальона, а затем, по какой-то причине, обратно в СИЗО. В это время по Шали стала “работать” авиация. Как потом оказалось, гауптвахта, где временно находились пленные, была разгромлена. Этот факт сепаратисты не преминули использовать в информационной войне, уверяя, что русские целенаправленно бомбят своих же. Для этого пригласили журналистов из “Лос-Анжелес Таймс” и из некоего польского издания. Морозову было приказано говорить на камеру, что российская сторона настолько бесчеловечна, что готова уничтожить своих же, не находя другого выхода из ситуации. Однако, Морозов уверенно потребовал устранить польские СМИ, и только потом предстал перед журналистами. Майор рассказал, как все было, не акцентируя внимания на вероломстве соотечественников, чем вызвал серьезное недовольство Абу Мовсаева.
“С паршивой овцы хоть шерсти клок”. Вскоре до пленных солдат стали доходить слухи, что их собираются обменять на чеченских военнопленных. Слухи подтвердились спустя несколько дней. Чеченцы настояли, чтобы при обмене присутствовали родители бойцов. Снова целенаправленно использовались СМИ для освещения встречи родных. Казалось, все должно вот-вот закончиться, но на встрече Мовсаев объявил, что обмен состоится на следующий день, т.к. переговоры еще не закончены. В посреднической миссии принимали участие полковник Сергей Бреславский и генерал-майор Ким Цаголов. В результате, 19 января 1995 года на мосту реки Аксай пленные солдаты, за исключением майора Дмитриченкова, были переданы российской стороне. Дмитриченков пробыл в плену до апреля 1995 года.
Post scriptum. Впоследствии военными специалистами были проанализированы ошибочные действия, совершенные в ходе боевой операции. Среди ряда причин основной считается отсутствие опыта и подготовки бойцов в горных условиях Чечни. К этому добавилась рассогласованность командования в постановке цели и на завершающем этапе физическая усталость после длительного перехода. Если быть категоричным и рассматривать произошедшее с позиции “спецназ не сдается”, то принятое командирами решение о плене без попытки отбиться собственными силами выглядит печально. Но с позиции родных и близких бойцов размышлений нет: главное, чтоб вернулся живой. Эта история, можно сказать, имеет счастливый финал, в отличие от множества других подобных историй пленения на этой страшной войне.
