ЧЕЧНЯ. Проблема этнической составляющей Албании. Имеющиеся сведения о племенах Кавказской Албании настолько скупы и неопределенны, что не позволяют составить целостную и убедительную этноязыковую картину на этой территории. Например, письменные источники не приводят полного списка 26 албанских племен и не позволяют уверенно определить, какое именно племенное объединение возглавило процесс становления албанской государственности. Так, албанская историческая традиция выводит албанцев из народа кетарийцев (ket/ked). Еще в средневековье значительная часть населения Атрапотены говорила на кетарийском языке, но в настоящее время небольшой по численности народ «кедаринцев» сохранился только в Дагестане. Согласно другой версии, собственно албанцами считается племя лбини – лупении, которые на рубеже новой эры занимали территорию по бассейну р. Алазани и р. Алджиган-чай (притоки Куры). Кроме них к северу от Куры фиксируются еще несколько племен: утии, сильвы (чилбы) и леги. Последние расселились в среднем течении р. Самур, а также на север и на юг от нее. На месте слияния рек Куры и Аракса и далее к югу – жили племена каспиев. К югу от Куры жили также гаргары, территория которых включала Мильскую степь, бассейн р. Каркар-чай и предгорья Малого Кавказа. Муганскую степь занимали кочевые племена.
Нахи Албании.
Большие трудности возникают при попытке определить этническую принадлежность большинства известных албанских племен, в том числе выделить среди них нахские. Чаще всего с нахами связывают гаргаров на том только основании, что данный этноним созвучен с нахским гергар – «родственный». Что далеко недостаточно. К тому же, далеко не все исследователи признают правомочность приведенной выше этимологии этнонима гаргар. Но даже если признать его нахское происхождение, то в гаргарах логичнее видеть этноязыковую группу, близкую к нахам, а не собственно нахов. По этой же причине сомнение вызывает и попытка представить этноним гаргары как общее название, распространявшееся на часть нахских племен, осознающих свое родство.
В круг нахских племен часто включают эров, в которых грузинская историография видит «нахо-дагестанскую» общность. Причем грузинские историки относят начало их картвелизации едва ли еще до новой эры, что, конечно, проблематично. Имеется достаточно оснований утверждать, что нахи изначально присутствовали на территории Восточного Закавказья и определенно сыграли какую-то роль в становлении Кавказской Албании. Как известно, первоначальный центр албанской государственности включал территорию Южного Дагестана, а северная граница Албании по некоторым данным, требующим подтверждения, первоначально проходила по рекам Соана (Аргун) и Ломеки (Терек), что включало в состав Албании известную часть современной Чечни. При этом собственно прикаспийские области в первоначальный ареал албанской государственности не входили, зато в состав Албании входила большая часть Кахетии, догрузинское население которой составляли нахи.
Первая столица Албании
Первая столица Албании, город Кабала, находился в северной части страны на равнине, являвшейся продолжением Алазанской долины. В этой же долине сохранились топонимы с основой албан/алван – селения Земо Алвани и Квемо Алвани, Алванское поле в Кахетии и селение Алван в Ширване. Термин алван имеет нахскую этимологию – в его основе либо бацбийское ал в-а – «господин есть», либо «пастбищная долина/склон» – алара. И.М. Сигаури предложил достаточно убедительную шумеро-хуррито-урарто-нахскую этимологизацию имени одного из ранних албанских царей – Урнайр, в значении «муж + народ» или же «муж + правитель, герой».
Следы пребывания нахов обнаруживаются не только на севере, но и юге Кавказской Албании. Армянское название Карабаха – Арцах происходит от нахского арц – «лесистый склон, хребет». Известен также топоним Арцах-Кусти. Среди древних племен, населявших Арцах, называют албан, гаргаров и др. Все они, а также удины и другие албанские племена послужили позже субстратом для карабахских армян.
«Нахский след» обнаруживается в названии административных единиц той части Кавказской Албании, что лежала по правому берегу Куры – «наханг», в то время как административные единицы левобережья Куры имели название «гавар». Обычно эту разницу в терминологии связывают с армянским влиянием на албанских территориях, прилегающих к Армении. Но некоторые исследователи не исключают, что различие в административных терминах отражает преобладание нахского этнического элемента на юге Кавказской Албании.
Албанские палимпсесты и вопросы становления Албании.
Сравнительно недавно (в 1990-е годы) в одном из древних христианских монастырей на Синае (Египет) были обнаружены два грузинских палимпсеста (рукопись на пергаменте, уже бывшем в употреблении), на которых проступал стертый текст, написанный кавказско-албанским алфавитом. Язык, которым были сделаны первоначальные записи, значительно отличается от современного удинского, который предположительно лег в основу письменного албанского языка, но может рассматриваться как его ближайший родственник. Лингвистическое исследование, проведенное И.М. Сигаури, позволило выявить в текстах указанных палимпсестов 72 соответствия с нахскими языками. Характер установленных нахских заимствований позволяет говорить о наличии специфического контакта между нахскими языками и предками удинцев.
Речь может идти о длительном контакте нахских и удинского языков, выразившемся в активном культурном влиянии нахских языков на удинский. По содержанию обе рукописи представляют собой перевод наиболее востребованных христианских религиозных текстов (т.н. лекционарии). Не исключено, что в прошлом было создано несколько лекционариев для разных языков Кавказской Албании. Прототипом для лекционария, обнаруженного на Синае, послужил вариант, составленный, как предполагается, на нахском языке. Именно этим объясняется тот факт, что на месте отсутствующей удинской и лезгинской лексики стоят нахские слова, а что-то (например, слова с аффиксом -owh) просто пропустили по небрежности составителя нового варианта.
Таким образом, не может вызывать сомнение присутствие нахов в Кавказской Албании и наличие в прошлом длительного прямого контакта между носителями удинского и нахского языков. Однако удины-утийцы не могли стоять у истоков албанской государственности, так как мигрировали на коренную территорию Албании только на рубеже старой и новой эры.
Из этого можно предположить, что становление албанской государственности было связано первоначально как с восточно-кавказской (в данном случае лезгинской), так и с нахской этнической общностью, которая пополнилась хуррито-урартскими мигрантами. Первоначальный ареал албанской государственности включал Северо-Восточный Кавказ и северную часть Восточного Закавказья и лишь затем сместился к югу. Со временем новые миграции с юга, а также влияние соседних государств привело к изменению внутриалбанского политико-культурного баланса и росту влияния южных областей. Отражением этого процесса стало появление новой столицы к югу от Куры. Былое культурное и политическое доминирование нахов объективно отразилось в языке удин, сохранившем след нахского влияния.
Албания и Махли/Малхи.
Однако приведенные выводы не могут быть признаны окончательными и исчерпывающими по целому ряду причин. Например, требует прояснения вопрос о характере возможной связи между нахским (малхийским) государственным образованием в центральной части Кавказа и албанским государством в Восточном Закавказье. В частности, были ли это изначально два разных государственных образования или же восточные нахи первоначально входили в состав объединения Малхов и лишь затем выделились в самостоятельное государство? Серьезного уточнения требует и роль дагестанских этнических сообществ в образовании и судьбе Кавказской Албании, которая, без сомнения, была значимой.
Наконец, сообщение античных авторов о том, что в Кавказкой Албании «прежде каждое племя, имеющее свой язык, имело своего царя» может быть истолковано так, что албанская государственность первоначально существовала в виде конгломерата небольших государственных образований, созданных различными этноязыковыми сообществами. В этом случае открытым остается вопрос о том, когда и каким образом произошла их консолидация под властью одного правителя.
Кстати, на изначальную многонациональность и политическую разобщенность Кавказской Албании определенно указывает грузинская историческая традиция, знающая трех предков-эпонимов народов этой страны – Бардоса, Мовакана и Эроса, притом что, например, Лек считается единым предком всех разноязыких дагестанских народов. В целом самый ранний этап истории Кавказской Албании требует дополнительного глубокого и всестороннего исследования.
Источник: Ахмадов Я.З., Гумба Г.Д., Курумов Д.С., Хасмагомадов Э.Х. История нахов Передней Азии, Кавказа и Чечни с древнейших времен до конца XV века. М.: Литера, 2019. – 686 с.
