Письмо Костерина А.Г. Хрущеву Н.С. о чеченцах

Дорогой Никита Сергеевич!         

Бывшая Терская область, особенно Чечено-Ингушская республика, мне хорошо известны и особенно дороги, потому что здесь я принимал активное участие в I -ые годы борьбы за Советскую власть. Именно в эти годы я узнал и полюбил народы чеченцев и ингушей, с которыми пришлось делить и горечь поражений, и гордость победоносных достижений.

Узнав о выселении чеченцев и ингушей из родных долин и ущелий, переживал это народное бедствие с большей остротой, чем свое личное нес­частье - тюрьма, лагерь, ссылка. А их политическую реабилитацию и соз­дание Чечено-Ингушской Республики воспринял как личный праздник и радость по поводу возврата к принципам подлинно ленинской национальной политики. В дни 40-летия  Советской власти я счел своей обязанностью выехать в вновь возрожденную Чечено-Ингушетию. Мои впечатления от  поездки настолько противоречивы, что не дают возможность рассказать о них в обычном  газетном очерке. Но рассказать надо.

С тем, что испытали чеченцы и ингуши при выселении и ссылке, рассказывать не имеет смысла. В ЦК, несомненно, имеются более полные и более точные и разносторонние материалы. Меня в 1-ю очередь поразила очень мало потускневшая обида, которую до сих пор ощущают и переживают чеченцы и ингуши, за те оскорбления, за те физические лишения, перенесенные ими за годы ссылки. И у интеллигенции, и у простых людей, у партийных и бес­партийных, молодых и пожилых свято хранятся в памяти годы борьбы с российской контрреволюцией. В те годы Чечено-Ингушетия потеряла десятки аулов, на  кладбищах выросли целые рощи  шестов с флажками - знаков смерти в бою с белогвардейцами. Так, например, аул Алхан-Юрт только за два дня боя в апреле 1919 года потерял до 500 человек  убитыми, а весь аул был ограблен и уничтожен. Память  о славном прошлом, о тех годах, когда Чечня и Ингушетия с помощью русских товарищей, под знаменем нашей  партии порывала со средне вековым панисламизмом и начала развивать национальную культуру социалистическую по содержанию, - эти годы на века вошли в душу народа. И они не искоренились. А годы тяжелого изгнания еще более повысили значимость прошлого.

Возвращение    горцев было актом мудрости ленинской национальной политики партии и величайшей гуманности. Как же шло и идет возвращение изгнанников, реабилитация оскорбленных народов? Надо, во-первых, подготовить русское население к предстоящему, возвращению чеченцев и ингушей в родные селения. Эту подготовку под непосредственным руководством секретаря обкома КПСС Яковлева начали   с передвижки воинских частей в те районы, куда приезжали изгнанники. И вообще Яковлев открыто заявляет, что возвращение чеченцев и ингушей - большая ошибка. При такой принципиальной политике обкома, естественно, русское население не только не было подготовлено к встрече изгнанников, но среди него широко развилось и укрепилось обывательское  мнение и убеждение, что вообще чеченцы и ингуши - бандиты, воры, пособники Гитлера и пр. пр. Никакого противодействия этой провокационной болтовне ни партийные, ни со­ветские органы не давали и не дают. Не было проведено и организационных мероприятий по встрече изгнанников. Ехали десятки тысяч семей-мужчин и женщин, стариков, детей и никакой встречи организовано не было. Их встречали только усиленные воинские части, милицейские мероприятия. А в результате народ нес жертвы - усилилась смертность, особенно детская.

С чечено-ингушской массой, разбросанной по Казахстану и Киргизии, тоже не было проведено ни агитационной, ни пропагандистской, ни организационной работы . Обком, руководимый Яковлевым, выполняет решения 20 съезда партии и ЦК таким образом , чтобы создать почву для дальнейшего межнационального конфликта. Так ряд ингушских селений - Базоркино, Ангушт и ряд других остались в границах Осетии. Зная о давней ингушско-осетинской вражде, почти погасшей в 20-х годах, это, значит, посеять национальную рознь там, где её не было даже во время царизма.

Чеченцев пытаются подселять к казакам Сунженской и Терской линии, т. е. опять таки разжигается полузабытая вражда казаков и чеченцев. То же самое на границе с Дагестаном. Там ряд селений заняты аварцами. К моменту  прибытия чеченцев и ингушей аварцы не были выселены. Чеченцы  расселились с семьями около своих же домов на снегу и затем за  свои собственные деньги покупали у аварцев свои же дома. Все велось и ведется таким образом, чтобы вызвать эксцессы со стороны изгнанников и против партийно-советских мероприятий, и против тех, кто заселил их селения - осетин, аварцев, грузин, русских. И эти эксцессы были, и есть, и к сожалению будут, если не изменится позиция и практика обкома партии по отношению к изгнанникам, если руководящие работники не поймут полностью ленинской национальной - политики.

Организация Чечено-Ингушской республики удачно совпала с подготовкой к 40-летию Октябрьской революции? Восстановив политическую правду 1-ых лет революции в бывшей Терской области, обком партии нашел бы превосходный материал для цементирования дружбы между чеченцами и русскими, ингушами. Именно в силу этой дружбы между чеченцами и ингушами, русскими, осетинами и кабардинцами в первые годы- революции  была разгромлена русская и панислисламистская контрреволюция с её представителями Бичераховым, 

Деникиным, Чуликовым, Узун - Хаджи, Али Митаевым и другими. Однако в подготовке к 40-летию шел по обычной бюрократической тропе  с  оглядкой  «как бы чего  не  вышло», с  чем  или  о  ком разрешено  говорить, а с кем или  о  чем  нельзя  говорить.

Я, активный  участник  революционной  борьбы  на Кавказе, еще  в феврале текущего   года я послал в обком  повесть  о  1-ых  годах революции в  районе  Грозного, и, главное, просил указать, в  каком  виде требуется  мое участие  в подготовке к  сорокалетию. Обком молчал три  месяца. Я вежливо напомнил  о своем предложении. И  опять  2  месяца молчания. Тогда я  попросил  ЦК  партии  напомнить обкому  о необходимости  хотя  бы соблюдать хотя  бы простую  вежливость. Только после этого обком  сообщил, что  повесть включена в  план  1958 года, а  о  моем участии в  подготовке 40-летия  ни  слова. И  в то же время  все грозненские организации  широко  пользовались услугами наглых  спекулянтов или  ловцов  лавровых  листов, не имеющих на то  достаточных данных  (Кучин,  Михайлик, Привелов.) В  1922  году Кучину было 12 лет, Михайлик-эсер, Привелов  -рядовой  самообороны.

В результате усилий этих, с  позволения  сказать, «ветеранов»  в  Грозном  создана пьеса  «Это  было в Грозном»  и в дни  40-летия поставлена в грозненском драмтеатре. И  содержание  пьесы, и ее  постановка  в  грозненском  драмтеатре – свидетельство  позорного отношения обкома  партии к  истории  революционной  борьбы  в Грозном  и прилегающих районов, его  непонимания  сложности борьбы и  партийной работы, которая  велась  здесь  под руководством  Кирова, Орджоникидзе, Анисимова, Гикало, Шерипова и  многих других  сложивших кости  за дело  революции. Это  незнание и  непонимание прошлого, бюрократическое отношение  к  решениям  20 съезда  и привело   к  тому,  что  ряд  действий  обкома  оскорбляет  национальные чувства и  достоинства чеченцев и  ингушей. Так,  все горцы  знают, что их  выселение с  Кавказа  последовало по распоряжению  Сталина и  проведено  жесточайшими  мерами Берия. Хорошо  помнят  чеченцы  и высказывание  старого «покровителя» Кавказа  времен Николая  генерала  Ермолова. Он  в те  времена  сказал: «Я добьюсь  того, чтобы  не было ни одного чеченца». И  пытался  сделать это – сотни  тысяч чеченцев  живут  сейчас в  Турции и  Сирии.

Уважая чувства  глубоко оскорбленного  народа, надо  бы некоторые имена убрать с  улиц  и площадей  города, хотя  бы  в музей. Нет, сброшенный памятник  Ермолову  был  опять восстановлен, а  в дни 40-летия улицу  Красных  фронтовиков переименовали в  ул. Имени  Сталина, а  память  о прошлом  была  уничтожена и  уничтожен  памятник Асланбеку Шерипову, стала  безымянной  и площадь Гикало, исчез  памятник партизанскому отряду.

Я  спросил  секретаря  Назрановского  райкома  партии, известно  ли ему когда возникла ингушская организация коммунистической партии, и кто  был  ее  основателем. Он  этого не знал. Не  знает и обком партии  и  не интересуется историей  борьбы нашей  партии за горскую бедноту, за  отрыв  от  засилья кулаков  и мулл. Но  нельзя вырвать из памяти народа страницы его  славного прошлого, нельзя вырвать имена  его  героев. Народ  о них  слагает песни  и легенды. Чечено-ингушский  народ и те русские, которые вместе  с ними боролись  с  белогвардейцами помнят  свое  прошлое  и  очень  его  ценят. Я спросил  секретаря  обкома  Фоменко, ведающего отделом пропаганды, известна ли  ему могила  Асланбека Шерипова и  в каком она в состоянии? Он посоветовал  обратиться  в музей  краеведения. Я  поехал  в горы , и там  простые горцы привели  меня на  могилу 1-го  чеченца-коммуниста, погибшего еще  в 1919 году за советскую  власть. Могила  заросла бурьяном…

Группа чечено-ингушских работников, глубоко  заинтересованных в  сохранении  исторической  правды, выдвинула ряд  предложений   для  увековечивания исторических имен, дат  и мест. Обком  партии обычным канцелярским  путем передал  на  рассмотрение  оргкомитета  ЧИАССР, а  оргкомитет  в  день  40-летия не  прибил  ни  одной  мемориальной доски под  предлогом, что  вопросы  надо  согласовать  с  центром. В  дни  40-летия вышла  только одна брошюра «Воспоминания  бывшего командующего  Сунженской  линии тов. Дьякова». Но   была  из каких то  личных  интересов задержана книга, характеризующая деятельность  штаба Гикало  и  его  сподвижников. Боязливость,оглядка на «центр», работа  по  шаблону, по  штампам  характерна для  обкома и  оргкомитета.. Характерно, что когда простые  люди Чечни  и  Ингушетии  узнали о въезде  в  Грозный   бывшего помошника Гикало, 1-го военкома Чечни, очень  многие  стремились  повидаться с ним, хотя  бы  просто пожать руку. А председатель  оргкомитета тов. Гайрбеков не пожелал даже принять меня для беседы  по  ряду  вопросов, связанных  с национальным  достоинством чеченцев  и  ингушей, материальным устройством возвращенных и  прочее. Так мне хотелось  бы  его спросить:

1.Что  делает  оргкомитет  для ликвидации  такого  дикого  положеия, когда приезжий покупает за  собственные  деньги  свою же саклю  у  того, кто  поселился в ней за время отсутствия хозяина?

2.Почему исконно ингушские  селения Базоркино и ряд других остались  в Осетии?

3.Почему казаков  сунженских  станиц, переселившихся в  глубь Чечни, оставляют на месте, а возвращающихся  чеченцев  заставляют  строиться в  станицах? Это что, особый вид  национальной  политики или  метод быстрой  ассимиляции  чеченцев?

4.Почему оргбюро не смогло  взять  на себя такую «великую»  ответственность, как, например, в  дни  40-летия на  месте бывшей слободы Воздвиженской, исторической    во  многих отношениях, поставить  обелиск  с  мемориальной доской?

И  еще  ряд «почему», но  Гайрбеков  не пожелал их  выслушивать потому, что  на  них  трудно ответить (без  краски  стыда за  свою  роль в  реабилитации  собственного  народа, нормального устройства  возвращенцев).

Я должен  отметить, что возвращающиеся  чеченцы и  ингуши у  всякого не  предубежденного человека  вызывают  чувство  глубокого уважения к  ним. Их любовь  к родным ущельям  и долинам может  служить  прекрасным  образцом любви  к  своей  Родине, к  истории  своего народа, к  своим памятникам  и  могилам. Многие  возвращающиеся  везут кости  родственников, умерших в Казахстане к  себе на Родину, чтобы  похоронить их  в  родной земле. При  приезде  мужчины  и женщины  становились  на колени и  целовали родную  землю, вознося  молитвы  за  тех, кто  разрешил    вернуться к  могилам  отцов.

Первое  дело, за  которое принимались  возвращенцы - то  очищение захламленных кладбищ,  восстановление изгородей, приведение  в  порядок могил отцов  и дедов. А  бывший  председатель  ревкома с. Алхан-Юрт Денильханов  первым делом взял  под  охрану полуразрушенный  памятник погибшим бойцам в  1919  году, поставленный по указанию Калинина и  Ворошилова..

Так  как большая  часть домов разрушена, то  чеченцы  и ингуши принялись за  новое  строительство. Количество новых домов и качество  постройки, учитывая, что  с приезда  первых  семей прошло всего  полгода, вызывает восхищение. В  культурном  росте за время  выселения Чечено-Ингушетия, конечно, деградировала. Но  уже и  то, что  сохранилось, и  те новые  стремления, которые выявляются  среди  старшего  поколения, дают  основания  считать: чечено-ингушский  народ -  вольнолюбивый  и смелый, трудовой  и одаренный, при  умном и  чутком  руководстве быстро  залечит  тяжелую общественную травму и  драгоценные  крупицы социалистической  культуры в общественном  фонде народов  страны  Советов.

А.Костерин Москва-69  Трубниковский 19 кв.18

Справка: Алексей Евграфович Костерин — советский писатель, общественный деятель, диссидент. Участник Гражданской войны, борец за установление Советской власти на Кавказе.

checheninfo.ru