От редакции. Целый ряд громких историй, произошедших в Москве, Ростове, Зеленокумске, всколыхнул общественность и вновь актуализировал проблему межнационального и межкультурного мира. В связи с этим «Русский журнал» продолжает обсуждение проблемы мультикультурализма. На это раз издание решило обратиться к Тимуру Алиеву, советнику президента Чечни, главному редактору газеты «Чеченское общество», популярному блогеру timur_aliev’у. Вместе с ним на вопросы РЖ отвечает Эдильбек Хасмагомадов – историк, директор Национальной библиотеки Чечни.
* * *
Русский журнал: Как поддержать демократию и управляемость в обществе, которое становится все более и более разобщенным? Как найти компромисс между группами, придерживающимися несовместимых ценностей – культурных, религиозных и др.?
Тимур Алиев, Эдильбек Хасмагомадов: Выражение «общество становится все более и более разобщенным» кажется скорее эмоциональным высказыванием, нежели обоснованным заключением. Замеров «разобщенности», которым можно было бы безоговорочно доверять, сделано не было. А значит, не стоит и говорить о ней в столь эмоциональном ключе. Но, конечно, не нужно и не замечать имеющихся факторов.
Относительно компромисса «между группами, придерживающимися несовместимыми ценностями». Несовместимые ценности (культурные, религиозные и пр.) могут быть только между группами, исповедующими радикальные идеологии. Задача общества не в том, чтобы искать компромисс с такими группами, а в том, чтобы убедить их членов в ошибочности исповедуемой ими идеологии. Но пока они стоят на радикальных позициях – компромисс с ними невозможен по той простой причине, что им он не нужен. Им нужно другое – навязать свою точку зрения обществу как единственно правильную.
Что касается согласия между всеми остальными группами, составляющими общество, то компромисс между ними необходим не по вопросам вероисповедания, культурных ценностей или идеологии, а по вопросам обустройства совместного проживания в рамках одного государства. Для этого есть старый, давно уже дискутируемый способ – создание гражданской нации. Новой, надэтнической и надконфессиональной идентификации, позволяющей избежать трений внутри себя и вокруг себя. Россиянин, гражданин Российской Федерации одновременно может быть и русским, и чеченцем, и тувинцем. И при этом и православным, и мусульманином, и буддистом.
Русские националисты живут в плену иллюзии, что, подчеркивая и выделяя основополагающую роль русского этноса в современной России, они предохраняют ее от распада.
Еще одной их иллюзией какое-то время назад было то, что все остальные этносы, населяющие Россию, горят желанием вступить в русский этнос. Сейчас, правда, я меньше встречаюсь с таким мнением. Но эта иллюзия настолько сильна, что они даже вырабатывают некий свод критериев, регламентирующих русскость. Националисты замкнуты на себя, общаясь внутри своей тусовки и, видимо, отсюда их уверенность в том, что так оно и есть.
Между тем, все совсем не так. Да, русских – большинство в России, но в ряде регионов их меньше половины. Кроме того, во многих нерусских этносах еще жива историческая память о том, что они были захвачены или присоединены к России. К этому примешиваются обиды от нынешних взаимоотношений с центром и как бы вторичность в России нерусских этносов.
Это относится не только к северокавказским народам, но и к якутам или тувинцам, к чувашам или марийцам. Ни один из этих народов не захочет лишиться своей этнической принадлежности. А если ее начнут отбирать силой, то силой и ответит.
Если националисты намерены заставлять нерусских отрицать свою изначальную этничность, то это означает появление массы недовольства и отторжения. Конечно, и это можно преодолеть, но только силовыми методами. Считай себя Россия колониальной империей, это предполагало бы характер отношений как между колониями и метрополиями – а этого уже нет.
Единственная мера, которая позволит России сохраниться в своих нынешних границах и состоянии – это сделать ставку на надэтническую идентичность, чтобы объединить всех живущих в России – на ту же гражданскую нацию, к примеру. Но националисты (не только русские, но и все прочие!) не хотят и слышать об этом.
РЖ: Как избежать проблемы разрушения социального доверия в мультикультурном общества?
Т.А., Э.Х.: Разрушение социального доверия в мультикультурном обществе вызывается не одной только мультинациональностью и мультикультурностью. Не ясно даже, до какой степени мультикультурность отвечает за этот грех. К тому же никто еще не опровергнул тезис о том, что при определенных обстоятельствах мультикультурность является положительным моментом.
РЖ: Согласны ли Вы с Ангелой Меркель в том, что политика мультикультурализма провалилась (по крайней мере в Европе)? Если да, то каковы могут быть последствия этого провала для западного общества, культуры и идентичности?
Т.А., Э.Х.: Предстоит еще детально разобраться во всех плюсах и минусах проводившейся в Европе политики мультикультурализма. Если провал действительно имел место (а у нас нет причин считать госпожу Меркель не экспертом в этом вопросе), то это еще не означает неправильность самой ставки на мультикультурализм. Это означает только, что Европу ждут изменения. Скорее всего, спокойные и затянувшиеся на десятилетия, но изменения. Ничего трагического в этом нет. Ни одна культура не может существовать в статичном состоянии, но только постоянно трансформируясь. Порой настолько, что можно говорить о смене культурной парадигмы. Но это всегда добровольный выбор самих людей – культуру нельзя навязать силой.
РЖ: Существуют ли альтернативы мультикультурализму?
Т.А., Э.Х.: Альтернатива есть всегда, но не всегда ее можно признать достойной. Например, широко известной альтернативой мультикультурализму является «ассимиляция» или так называемый «плавильный котел».
Но эта концепция, возникшая в США, вряд ли может быть реализована в других странах. Иммигрантская страна создавала новую нацию с нуля, вбирая в себя десятки приплывающих к ее берегам народов и этносов.
Российская Федерация – не страна иммигрантов. Народы и народности, проживающие на ее территории, имеют свои собственные исторически закрепленные за ними ареалы проживания, они прочными нитей традиций связаны со своим культурным и историческим прошлым. Оборвать их, как это делают иммигранты, сами представители российских этносов, не захотят, а сделать это насильственным образом означает факт, по меньшей мере, культурного геноцида.
В любом случае, для такой страны как Россия отрыв от собственных корней не приведет ни к чему хорошему. Для нашей страны это означало бы утрату собственной идентичности.
РЖ: Как быть с политкорректностью в России? В последнее время на Западе она торжествует, а наблюдается ли в России? Нуждается ли российское общество в политкорректности? Если да, какого типа? На Западе стало модно критиковать политкорректность. Нуждается ли она в защите?
В последнее время в российских медиа стало доброй традицией время от времени запускать добрые «подколы» в адрес европейской демократии: то у них слова «мать» и «отец» собираются отменить (в угоду гендерному равноправию), то «Рождество» в «зимний праздник» переименовывают (чтобы не оскорблять чувства нехристиан).
И неважно, что в первом случае шумиха возникла по поводу доклада депутата ПАСЕ, в котором говорилось всего-навсего о гендерных стереотипах прессы, а во втором – лидеры мусульманских общин Британии попросили не лишать Рождество привычных атрибутов.
Главное, что читатели весело смеются – вот они, гримасы политкорректности. Тем более, что сквозь смех проглядывает – не дай бог и нам до такого дойти.
Между тем, такие забавные случаи проявления политкорректности в Европе, если и случаются, то вовсе не за тем, чтобы повеселить читающую публику. Толерантность и политкорректность – неизбежные спутники той политики Европы, что зовется мультикультурализмом. Исчезни они, и Европа превратится в поле битвы между разными этническими и культурными группами (изначально – в медиапространстве, но неизвестно, что последует далее).
Таким образом, для современной Европы политкорректность – вещь обязательная. А вот в России она пока скорее желательная. Попытки ввести ее законодательным образом пока редки и бессистемны. Более того, порой они воспринимаются в штыки очень разными слоями населениями, что также способствуют столь медленному продвижению политики политкорректности в наши края.
Но при этом для федеративной, многоконфессиональной и этнически поликультурной России политкорректность важна не менее, чем для Европы. Пускай политика мультикультурализма четко не прописана в регламентах о внутренней политики Российской Федерации (прежде всего, в силу отсутствия национальной политики как таковой), но, тем не менее, негласно она присутствует. И именно благодаря ее наличию, попытки националистов широко заявить о себе выглядят маргинальными.
Но чем больше мы смеемся над пресловутыми «гримасами политкорректности», чем больше уходим от этой политики, тем сильнее становятся националисты, чей язык дискуссий совершенно разнится с языком толерантности.
От редакции. Целый ряд громких историй, произошедших в Москве, Ростове, Зеленокумске, всколыхнул общественность и вновь актуализировал проблему межнационального и межкультурного мира. В связи с этим «Русский журнал» продолжает обсуждение проблемы мультикультурализма. На это раз издание решило обратиться к Тимуру Алиеву, советнику президента Чечни, главному редактору газеты «Чеченское общество», популярному блогеру timur_aliev’у. Вместе с ним на вопросы РЖ отвечает Эдильбек Хасмагомадов – историк, директор Национальной библиотеки Чечни. 
