Вахит Хаджимурадов /в соавторстве с А. Кутаевым и И. Музаевым/
«Староачхоевское военное укрепление» середины ХIХ века. Военные укрепления ХIХ века на территории Ачхой-Мартановского района.
С южной стороны Ачхоевского кладбища («Iашхой кешнаш»), на расстоянии в пятьсот метров, виднеется заросшее ныне деревьями и кустарником старинное военное укрепление типа форта, квадратной формы, с протяженностью сторон 50-70 метров, обнесенное земляными валами, изнутри – высотой метров до двух, а снаружи – покатым и довольно глубоким скатом со рвом.
Возможно, во времена постройки этого сооружения вокруг укрепления был и ров. По двум углам земляных валов устроены удобные для установки пушек площадки – в сторону Черных гор, Старого Ачхоя и ущелья Ниттах Къеж. Судя по расположению и направлению огневой позиции, военное укрепление было построено неприятелем, ожидавшим нападения со стороны Черных гор. По трем остальным сторонам и на валу между пушками могла удобно устроиться пехота и отражать нападение неприятеля из ружей. В средней части вала с северной стороны прорублены, по всей видимости, ворота. Кто построил это военное укрепление и когда – сведений нет. Более того, все ачхой-мартановцы, у которых я интересовался, не имеют о нем представления. Немало страниц и интернет-сайтов было перечитано в поисках хоть какой-нибудь информации об этом военном укреплении, но все было тщетно. Некоторое время тому назад судьба свела меня с великолепным знатоком, исследователем и собирателем исторического документов о селении Ачхой-Мартан – Илесом Музаевым, главным специалистом Отдела образования нашего района.
Илес – из когорты наших известных односельчан, в разные времена сохранивших для нас немало бесценных, с точки зрения их исторической значимости, документальных материалов. Это: Дуси Бураев, Мовлет (Молла) Мугданов, Альви Гельмурзаев, Ваха Тумсоев, Юсуп Каимов, Султан Сулейманов (БIаьрзе Султан), Даьнти йоI Тулка (в год эмиграции чеченцев в Турцию в 1865 году ей было, по ее рассказам, лет 7-8), ГIойткхи йоI Iайша Керимова, праправнучка Кати Даба Iашхуо Музаева и многие другие. Узнав о моем исследовании, Илес предложил мне один из своих рукописных материалов, который он скрупулёзно собирает уже много лет. Должен подчеркнуть, что этот материал сам по себе бесценен уже тем, что сохраняет для наших потомков исторические предания, воспоминания реальных людей старшего поколения, многих из которых, к сожалению, уже давно нет в живых.
С позволения Илеса Музаева, приведу один из многочисленных рассказов из его рукописных материалов (в авторском варианте Илеса). Рассказ Хасу Ахьмада о том, как погиб славный Мааси Муза из Довт-Мартана, прозванный в народе «Мажар Муза».
«В тот день неразлучные друзья Хасу и Муза почему-то оказались не вместе, а порознь. Вопреки запретам царской военной администрации на посещение разоренных аулов по ущелью Ниттах, Муза часто бывал в этих местах по пути в Шалажи, куда он ездил к родственникам. Тогда, недалеко от ликвидированного аула Алдам Ислама – Ниттах-Къеж, находился своеобразный военный «Стационарный пост» – на том же месте, где в ХIХ веке располагалось военное укрепление. Муза по пути в Шалажи заехал на место бывших аулов Башингой, посетил ряд мест вверх по ущелью и, выехав оттуда на равнину, продолжил дальше свой путь. Увидев спускающегося с лесистых гор всадника, отряд русских военных из нескольких всадников стал его преследовать. В жаркой перестрелке были убиты несколько человек из преследователей, остальные же повернули обратно. Смертельно раненый Муза из последних сил расседлал коня, снял сбрую и приказал ему скакать домой. Конь Музы был удивительно послушным и умным и славился тем, что выполнял немыслимые команды своего хозяина. Он прямиком прискакал к хорошо знакомому дому Хасу.
Почувствовав неладное, Хасу тут же явился к дяде Музы, пожилому Тате (сыну бывшего наиба Даби-ДагIча). Хасу знал, что конь обязательно приведет их к своему хозяину, и велел Накри, племяннику Музы, отпустить вожжи и дать коню самостоятельно идти. Вскоре тот и в самом деле привел их к своему хозяину. Муза, держа в одной руке старое ружье (мажар), с которым никогда не расставался, за что его и прозвали Мажар Муза, в другой руке сжав Яссин, сидел, опершись спиной о старую грушу, уже без признаков жизни.
Музу похоронили на старом кладбище Ачхой-Мартана. Сельчане добром поминали Музу за то, что он открыл в селе первый медресе (хьуьжар) после Кавказской войны и привел к нам богослова из Гойты – некоего Дака из тайпа Дишни, который впоследствии воспитал ряд богословов, в числе которых были Генердукъ, Махьмуд (БIаьрзе Махьмуд), Хасу и ряд других. …Признаться, это было одно из первых упоминаний о «моей крепости» за все это время. Гибель Музы датируется 1914 годом, а старое военное укрепление в те годы все еще использовалось как удобное место для стационарного военного поста – должно быть, в борьбе против абреков, истово сопротивлявшихся колониальной политике Российской империи. Однако лишь одно это упоминание о военном укреплении не давало точных сведений о годах его возведения на этом месте. Логически возникал и вопрос: есть ли еще в нашем районе такие же памятники военных инженерных конструкций ХIХ века?
Уточняю потому, что, как все мы знаем, на территории нашего района можно наблюдать могильные курганы скифо-сарматского периода и свидетельства других исторических эпох (помню, в конце 70-х, близ Старого Ачхоя, мать во время прополки свеклы на совхозном поле нашла погнутый в бою железный наконечник копья). Путем сопоставления исторических фактов можно сделать вывод, что царские генералы предпочитали возводить не отдельно взятые крепости или укрепления, а целые линии, к примеру: Сунженская, Терско-Азовская и т. д. Возможно, была подобная царская военная линия и вдоль Черных гор в Малой и Большой Чечне. Так, в энциклопедической биографической статье о Петре Петровиче Нестерове (1802-1854), русском генерале, участнике Кавказских походов, говорится:
«Во внимание к заслугам Нестерова было Высочайше велено построенное им в 1842 году на реке Ассе, при ауле Хазыр, укрепление Бажир-юрт назвать его именем (современная станица Нестеровская)». А вот выдержка из научно-исторической работы Н.Ф. Дубровина «Кавказский Сборник» и «История войны и владычества русских на Кавказе»: «С нашей стороны ряд укреплений по Сунже, затруднявших чеченцам нападения на станицы на левом берегу этой реки, был дополнен устройством укрепления при Серал-юрте (1842), а постройка укрепления на реке Ассе положила начало передовой чеченской линии». Следует уточнить: в 1843 году на месте орстхоевского (карабулакского) селения Серали-Юрт (Обарг-Юрт) заложено укрепление Волынское, переименованное в 1845 году в станицу Троицкую. Следовательно, такого рода военная линия была и называлась она «Передовая Чеченская линия». Вопрос лишь в том, где проходила эта линия и какие опорные пункты явились крепостным заслоном от нападения чеченцев? На этот вопрос мы можем получить довольно емкий ответ в научной работе: «Чечня в 30-50-е годы XIX века (Проблемы общественно-политического развития)» кандидата исторических наук Товсултанова Рустама Алхазуровича.
«С конца 40-х годов XIX века российское командование переходит к «методичному и системному покорению» Северо-Восточного Кавказа – строительству новых укрепленных линий, которые переносятся к самому подножию гор (например, Передовая Чеченская линия, которая шла вдоль подошвы Черных гор – Ачхой, Воздвиженское, Куринское до Хасав-Юрта), основание казачьих станиц по Сунже, активная рубка просек, закрепление (путем строительства так называемых «временных укреплений») на занимаемых территориях, лишение жителей Имамата всех средств существования (путем уничтожения аулов, посевов, угона скота, создания в целом «выжженных зон»), переселение непокорного населения на подконтрольные российским властям территории на равнине и вблизи российских укреплений». В «Походе 1845 года в Дарго», составленном по официальным данным и многим частным материалам, а также изданном в Тифлисе в 1846 году «Обзоре военных действий на Кавказе в 1845 году» также подтверждается существование «Передовой Чеченской линии»: «5-й пехотный корпус генерала Лидерса был двинут на Кавказ, и с помощью его предположено было в 1844 году начать устройство передовой Чеченской линии, главное – проникнуть в горы, рассеять скопища Шамиля и утвердиться в горах, пользуясь тем, что Шамиль не успеет еще прочно укрепиться в Аварии»; «Значительные подкрепления, полученные русскими в 1844 г., дали им возможность взять и разорить Черкей и оттеснить Шамиля с неприступной позиции у Буртуная (июнь 1844). 22 августа русскими была начата постройка на реке Аргуне Воздвиженского укрепления, будущего центра Чеченской линии; горцы тщетно старались помешать постройке крепости, пали духом и перестали показываться».
Таким образом, вырисовываются фрагменты «Передовой Чеченской линии»: центральным крепостным сооружением этой линии являлось укрепление Воздвиженское, а тянулась она сама от укреплений «Волынское» («Троицкая»), «Бажир-Юрт» («Нестеровская») до укрепления «Хасав-Юрт», построенного в те годы против Ауховского наибства, чеченского общества, населявшего территорию до р. Сулак вплоть до выселения чеченцев. Изучение всех укрепсооружений, располагавшихся в конце 40-х – начале 50-х годов ХIХ века на протяжении всей «Передовой Чеченской линии», требует дополнительного, более тщательного, изучения и приложения трудов наших историков. В качестве начального этапа, хотел бы предложить более тщательно изучить материал об участке «Передовой Чеченской линии», располагавшемся на территории Малой Чечни.
Вахит Хаджимурадов /в соавторстве с А. Кутаевым и И. Музаевым/
