14 июня 1998 года между ваххабитами Кебедова и боевиками Ямадаева возникает конфликт, переросший в крупное военное сражение, в котором погибли свыше 100 человек, значительное количество которых составили ваххабиты. В Гудермесе позиции ваххабитов были серьезно поколеблены, хотя они постепенно стали укрепляться в Урус-Мартане, вовлекая в свои военно-религиозные структуры безработную молодежь. Урус-Мартан превратился в центр идеологической и военной подготовки ваххабитов. Руководителем ваххабитов в Урус-Мартане являлся некто эмир Абудурахман, выдававший своим подчиненным фетвы (разрешения) на похищение людей. Во всяком случае, эту мысль высказывал по чеченскому телевидению Масхадов.
С осени 1998 года в Чечне формируется антимасхадовская исламская оппозиция, возглавленная Басаевым, в состав которой вошли ваххабиты, полевые командиры и освобожденные со своих должностей чиновники. Она стремилась лишить Масхадова власти, для чего широко применяла религиозно-политическую риторику. Против Масхадова она выдвигала несколько обвинений о том, что он проводит в Чечне пророссийскую политику, не способен обуздать преступность, против создания в Чечне исламского государства.С начала первой войны в Чечне дискутировался вопрос: являлось ли сопротивление чеченцев федеральным войскам газаватом?
Под давлением исламской оппозиции, состоявшейся в основном из ваххабитов, и возглавленной Басаевым, Масхадов в начале 1999 года издал указ о введении в Чечне «полного шариатского правления», перечеркнувший конституцию, на основе которой он избирался президентом. Но этот указ в Чечне никем не соблюдался и явился очередным предметом ироний и анекдотов народа. Даже чеченские женщины, которые в условиях массовой безработицы в разрушенной Чечне продолжали оставаться главным кормильцем семьи, торгуя на рынках, негативно высказывались в отношении этого указа. Женщины заявляли, что они готовы в соответствии с шариатом «сидеть дома с детьми», если Масхадов обеспечит их мужей оплачиваемой работой.
По замыслам ваххабитов, Чечня должна была превратиться в исламское государство, а секуляризированное советской властью чеченское общества - в общество религиозное. Вместе с тем преобладающее большинство чеченцев не воспринимало ваххабитские эксперименты, и не без основания видело в них чуждую их этнокультурным традициям систему.
Масхадовский указ послужил основанием широкомасштабного политического наступления исламистов на светские органы власти. Верховный Шариатский суд ЧРИ приостанавливает деятельность парламента за то, что он признал его антиконституционным. «Решение» же неконституционного Верховного шариатского суда Масхадова вполне устроило. В Чечне к власти возвращаются некоторые ваххабиты. В частности, был назначен секретарем так называемого совета безопасности ЧРИ Ислам Халимов, ранее освобожденный с должности министра шариатской безопасности.
В день, когда Масхадов издал указ о шариатизации Чечни, Басаев заявил, что наконец-то «наш президент принял ислам, он отныне не является президентом, нам необходимо выбрать имама». Этим своим указом Масхадов фактически лишил себя защиты Конституции, на основе которой он избирался президентом. Тем самым легитимность его власти была поколеблена. По-видимому, Масхадову, окруженному оппозицией, и испытывающий ее давление, было не до этих тонкостей. Пытаясь вырвать у оппозиции исламское знамя, он стал играть на чужом поле, где собственно и потерпел политическое поражение. Это, во-первых. А, во-вторых, он позволил исламской оппозиции спровоцировать Россию на очередную войну против Чечни.
Среди чеченцев сложилось крайне негативное восприятие ваххабизма; его последователи не без основания считаются повинными в возникновении второй войны в Чечне. В свое время Ахмад-Хаджи Кадыров в своем обращении к соотечественникам говорил, что «ислам – религия мира», он «не признает насилия, осуждает все, что делается в ущерб мусульманам, призывает к верности в договорах. Напав на Дагестан, Басаев, Удугов и другие нарушили, ранее достигнутые мирные соглашения с Россией, принесли неисчислимые страдания проживающим здесь мусульманам».
Вместе с тем, Кадыров не учитывал тот факт, что нападение на горный Дагестан совпал с углубленным кризисом власти в России, когда Ельцин и его окружение полностью истратили дефицит доверия российского общества, когда за рубежом воспламенялся скандал, связанный с темными делами «семьи». Война в Дагестане, а затем масштабные военные действия в Чечне явились спасительными кругами для «семьи» и привели на олимп политической власти в России мало известного политика Владимира Путина. Именно провокационный «поход» дагестанских и чеченских ваххабитов на горный Дагестан, возглавленный Басаевым и Хаттабом, детерминировали очередную войну в Чечне. Хотя известно, что «партия войны» в Москве задолго до этой хаттабо-басаевской провокации готовилась к реваншу за свое поражение в предыдущей войне в Чечне.
С начала первой войны в Чечне дискутировался вопрос: являлось ли сопротивление чеченцев федеральным войскам газаватом? Наиболее авторитетные представители традиционного духовенства сопротивление чеченцев не признали газаватом. Ваххабиты придерживались противоположной точки зрения, они даже заручились письменным подтверждением, полученным от какого-то религиозного авторитета из Саудовской Аравии. Двойственную позицию по этому вопросу занимал бывший дудаевский муфтий Алсабеков. Под давлением Дудаева он заявил, что сопротивление российским войскам является газаватом, и призвал всех чеченских мусульман взяться за оружие. Оказавшись в Знаменке, среди антидудаевской оппозиции он начал отрицать сказанное. Подобная интерпретация газавата для Алсабекова обернулась наказанием по шариату. 20 августа 1996 года над ним состоялся шариатский суд, приговоривший его к 80 палочным ударам. И наказание это было исполнено.
В борьбе против своих оппонентов ваххабиты развернули настоящий террор. После первой войны в Чечне последователем ваххабизма был убит 75-летний имам центральной мечети Грозного Яхьяев, последователь накшбендийа. Убийца, которого удалось схватить, признался, что убил имама мечети за его антиваххабитские высказывания. В Чечне дело доходило до того, что ваххабиты стали вмешиваться в систему светского образования. Осенью 1998 года ваххабиты в Заводском шариатском суде приняли решение, запрещающее преподавание философии в Грозненском нефтяном институте, мотивируя свое решение тем, что студентов вынуждают изучать атеистические труды классиков марксизма. Только вмешательство Масхадова, заявившего на чеченском языке, что запрет преподавания философии «равноценно удалению ума из головы», позволило возобновить преподавание этой дисциплины.
16 июня 2000, ночью, во время сна, в Урус-Мартане был убит 75-летний имам Алхан-юртовской мечети Умар Идрисов, последователь накшбендийа. Этот авторитетный религиозный деятель публично заявлял, что сопротивление чеченцев не является газаватом, а потому гибнущие в ходе очередной войны боевики не мог быть «шахидами». Высказывалось предположение, что убийство этого религиозного деятеля - дело рук ваххабитов.
Не считал газаватом вторую чеченскую войну и бывший дудаевско-масхадовский муфтий А.-Х. Кадыров, хотя в ходе первой войны он решительно призывал чеченцев на газават против российских войск. Вопрос о газавате был предметом обсуждения и далеко за пределами Чечни. Так, представители ряда зарубежных исламистских организаций сопротивление воюющих чеченцев считают газаватом, хотя ни один представитель официального духовенства мусульманских государств это и не подтвердил.
Для ваххабитов существует только одна форма джихада, а именно религиозная война (газават) во имя веры, принятая называть «малым джихадом». Такую интерпретацию джихада часто проповедовалась в проповедях вахабитов по удуговскому каналу «Кавказ» чеченского телевидения с 1996-1999 годы. Ваххабитские идеологи отрицали «большой джихад» или «высший джихад», означающий усилия (трудности) на пути духовного и нравственного самосовершенствования в соответствии с исламом.
«Ваххабитский проект» создания исламского государства в Чечне и Дагестане, а затем и на всей территории Северного Кавказа провалился. Ставший муфтием Чеченской Республики Ахмад-Хаджи Шамаев, последователь Кунта-Хаджи, прямо заявил, что, несмотря на то, что каждый чеченский мусульманин хотел бы видеть в Чечне «полностью исламское государство, но у нас этого не получится». Вряд ли после ваххабитских экспериментов чеченские мусульмане желали бы видеть в Чечне исламское государство. Критикуя так называемый ваххабизм, муфтий Шамаев заявил: «Но тот – ваххабизм, что в Чечне, это не ислам, и тех людей, которые называют себя ваххабитами, я знал». По его мнению, «в Чечне – не ваххабизм, а есть люди, использующие ислам для своих целей, для наживы, для бизнеса». В Шатойском районе Шамаев, будучи кадием, не допустил ваххабитам создать шариатский суд. Во главе зикристов этого района ему удалось ограничить здесь влияние ваххабитов. Со временем не без участия федерального центра в Чечне усилилась политическая роль суфийского ислама, в частности, кунтахаджинцев. В то время глава Администрации ЧР Ахмад-Хаджи Кадыров и муфтий мусульман ЧР Ахмад-Хаджи Шамаев были открытыми противниками ваххабизма.
Кадыров и Шамаев были заинтересованы в объединении чеченского народа и достижении в Чечне мира, но у многих мусульманам их деятельность вызывала подозрение, они относились к ним как к ставленникам Кремля. Остается загадкой механизм вознесения на Олимп политической власти муфтия А.-Х. Кадырова. Понятно одно, что такому взлету способствовал факт сдачи Гудермеса Кадыровым и братьями Ямадаевыми федеральным войскам и установившиеся близкие отношения между Кадыровым и российскими генералами Трошевым и Казанцевым.
Сам факт перехода Кадырова из сферы чисто религиозных дел в сферу светскую даже для современной России – прецедент неожиданный. В истории Чечни нет случая, чтобы духовное лицо добровольно отказывалось от своего сана в пользу светской власти. Но известны случаи, когда репрессивные органы советской власти вынуждали отказываться от своей деятельности многих религиозных авторитетов, принуждали поддерживать сталинский тоталитарный режим, не говоря о том, что они в массовом количестве этими же органами расстреливались.
Ставка Москвы на Кадырова скорее всего была вызвана тем, что она нуждалась в союзнике из лагеря воюющих чеченцев, чтобы расколоть их единство. Назначив Кадырова на эту должность, Кремль продемонстрировал исламскому миру, что он не против мусульман Чечни, а против террористов. На Всемирном форуме религиозных и духовных лидеров в Нью-Йорке Кадыров заявлял, что эмиссары Масхадова и Басаева разъехались по всему миру и трубят, что в Чечне идет война против ислама, против мусульман, они собирают большие деньги, которые идут на кровопролитие. Он в свою очередь утверждал, что в Чечне идет война не против ислама, а против международных террористов, являющихся врагами не только ислама, но и всего человечества.
Запрет ваххабизма в Дагестане и Чечне не означает, что он будет запрещен в целом в России. Судя по некоторым явлениям, ваххабизм уже в те времена начал набирать обороты в Кабардино-Балкарии. Но запретами проблему ваххабизма ни в Дагестане, ни в Чечне, ни Кабардино-Балкарии, ни в целом в России решить невозможно.
Традиционный ислам встретился такими течениями, которые не были ранее известны в России. И эта встреча уже привела в ряде регионов к столкновениям, конфликтам, дестабилизации политической ситуации. Во многом это связано с тем, что официальное духовенство оказалось совершенно не подготовленным к идеологическому противоборству с исламским радикализмом, в ряде случаев оно уступает в духовной подготовке связано с исламом в коррупции. В условиях кризиса общества, деидеологизации общества не смогло предложить привлекательные для молодежи духовные ценности. Эта задача успешно решалась теми, кто реализовывает в России ваххабитский проект. И не последнюю роль здесь играет и его финансовое обеспечение.
Силовыми методами можно резко ограничить распространение ваххабизма как в Чечне, так и в любом другом месте. Однако, претерпев определенную трансформацию, адаптировавшись к новым условиям, ваххабизм вполне может возродиться. Он может поменять свой облик, приобрести умеренную форму, а при финансовой поддержки от зарубежных мусульманских центров усилить свое влияние на мусульман России.
Несмотря на преследования, физическую расправу над ваххабитами и запрет ваххабизма на Северном Кавказе, его организационный и идеологический ресурсы не исчерпаны. Но в силу запрещения и преследования духовная и политическая роль ваххабизма на Северном Кавказе сведена к минимому, хотя в ряде регионов России ваххабиты среди мусульман имеют ощутимое влияние. Меняются и центры влияния ваххабизма на территории страны, из Северного Кавказа они перемещаются, судя по некоторым источникам, в глубь России. С нашей точки зрения, некоторые принимающие ныне ислам представители русской национальности, обращаются в эту религию именно ваххабитами.
В столкновении традиционного ислама с ваххабизмом выявились ряд его слабых мест: неготовность к идеологическому противостоянию с ваххабизмом, теоретическая неподготовленность, отсюда – неумение противостоять религиозному радикализму, политическая пассивность, отчужденность от духовных запросов молодежи. Все это предполагает усиление религиозной подготовки традиционного духовенства, учитывая лучшие гуманистические достижения в мусульманской культуре, расширение поле его деятельности в различных социальных группах чеченского общества.
Традиционный ислам в Чечне нельзя рассматривать как препятствие на пути модернизации, а «ваххабизм» - нечто прогрессивное лишь потому, что он несовместим с ним. Традиционный ислам базируется на местных этнокультурных особенностях региона, обладает внутренним адаптационным потенциалом, близок к отечественным социокультурным ценностям, которые значительно разнятся с теми, которых несет с собой исламский радикализм, проявляющийся в деятельности так называемых ваххабитов. Без государственной поддержки традиционного духовенства вряд ли удастся противостоять нашествию не только на Северный Кавказ, но и в целом на страну, агрессии религиозных радикалов.
