Вахит Хаджимурадов /в соавторстве с А. Кутаевым и И. Музаевым/«Староачхоевское военное укрепление» середины ХIХ века.
Военные укрепления ХIХ века на территории Ачхой-Мартановского района.
С южной стороны Ачхоевского кладбища («Iашхой кешнаш»), на расстоянии в пятьсот метров, виднеется заросшее ныне деревьями и кустарником старинное военное укрепление типа форта, квадратной формы, с протяженностью сторон 50-70 метров, обнесенное земляными валами, изнутри – высотой метров до двух, а снаружи – покатым и довольно глубоким скатом со рвом.
Возможно, во времена постройки этого сооружения вокруг укрепления был и ров. По двум углам земляных валов устроены удобные для установки пушек площадки – в сторону Черных гор, Старого Ачхоя и ущелья Ниттах Къеж. Судя по расположению и направлению огневой позиции, военное укрепление было построено неприятелем, ожидавшим нападения со стороны Черных гор.
По трем остальным сторонам и на валу между пушками могла удобно устроиться пехота и отражать нападение неприятеля из ружей. В средней части вала с северной стороны прорублены, по всей видимости, ворота. Кто построил это военное укрепление и когда – сведений нет. Более того, все ачхой-мартановцы, у которых я интересовался, не имеют о нем представления. Немало страниц и интернет-сайтов было перечитано в поисках хоть какой-нибудь информации об этом военном укреплении, но все было тщетно. Некоторое время тому назад судьба свела меня с великолепным знатоком, исследователем и собирателем исторического документов о селении Ачхой-Мартан – Илесом Музаевым, главным специалистом Отдела образования нашего района.
Илес – из когорты наших известных односельчан, в разные времена сохранивших для нас немало бесценных, с точки зрения их исторической значимости, документальных материалов. Это: Дуси Бураев, Мовлет (Молла) Мугданов, Альви Гельмурзаев, Ваха Тумсоев, Юсуп Каимов, Султан Сулейманов (БIаьрзе Султан), Даьнти йоI Тулка (в год эмиграции чеченцев в Турцию в 1865 году ей было, по ее рассказам, лет 7-8), ГIойткхи йоI Iайша Керимова, праправнучка Кати Даба Iашхуо Музаева и многие другие. Узнав о моем исследовании, Илес предложил мне один из своих рукописных материалов, который он скрупулёзно собирает уже много лет. Должен подчеркнуть, что этот материал сам по себе бесценен уже тем, что сохраняет для наших потомков исторические предания, воспоминания реальных людей старшего поколения, многих из которых, к сожалению, уже давно нет в живых.
С позволения Илеса Музаева, приведу один из многочисленных рассказов из его рукописных материалов (в авторском варианте Илеса). Рассказ Хасу Ахьмада о том, как погиб славный Мааси Муза из Довт-Мартана, прозванный в народе «Мажар Муза».
«В тот день неразлучные друзья Хасу и Муза почему-то оказались не вместе, а порознь. Вопреки запретам царской военной администрации на посещение разоренных аулов по ущелью Ниттах, Муза часто бывал в этих местах по пути в Шалажи, куда он ездил к родственникам.
Тогда, недалеко от ликвидированного аула Алдам Ислама – Ниттах-Къеж, находился своеобразный военный «Стационарный пост» – на том же месте, где в ХIХ веке располагалось военное укрепление. Муза по пути в Шалажи заехал на место бывших аулов Башингой, посетил ряд мест вверх по ущелью и, выехав оттуда на равнину, продолжил дальше свой путь.
Увидев спускающегося с лесистых гор всадника, отряд русских военных из нескольких всадников стал его преследовать. В жаркой перестрелке были убиты несколько человек из преследователей, остальные же повернули обратно. Смертельно раненый Муза из последних сил расседлал коня, снял сбрую и приказал ему скакать домой. Конь Музы был удивительно послушным и умным и славился тем, что выполнял немыслимые команды своего хозяина. Он прямиком прискакал к хорошо знакомому дому Хасу.
Почувствовав неладное, Хасу тут же явился к дяде Музы, пожилому Тате (сыну бывшего наиба Даби-ДагIча). Хасу знал, что конь обязательно приведет их к своему хозяину, и велел Накри, племяннику Музы, отпустить вожжи и дать коню самостоятельно идти.
Вскоре тот и в самом деле привел их к своему хозяину. Муза, держа в одной руке старое ружье (мажар), с которым никогда не расставался, за что его и прозвали Мажар Муза, в другой руке сжав Яссин, сидел, опершись спиной о старую грушу, уже без признаков жизни.
Музу похоронили на старом кладбище Ачхой-Мартана. Сельчане добром поминали Музу за то, что он открыл в селе первый медресе (хьуьжар) после Кавказской войны и привел к нам богослова из Гойты – некоего Дака из тайпа Дишни, который впоследствии воспитал ряд богословов, в числе которых были Генердукъ, Махьмуд (БIаьрзе Махьмуд), Хасу и ряд других.
…Признаться, это было одно из первых упоминаний о «моей крепости» за все это время.
Гибель Музы датируется 1914 годом, а старое военное укрепление в те годы все еще использовалось как удобное место для стационарного военного поста – должно быть, в борьбе против абреков, истово сопротивлявшихся колониальной политике Российской империи.
Однако лишь одно это упоминание о военном укреплении не давало точных сведений о годах его возведения на этом месте. Логически возникал и вопрос: есть ли еще в нашем районе такие же памятники военных инженерных конструкций ХIХ века?[banner_kod_news]{banner_kod_news}[/banner_kod_news]
Уточняю потому, что, как все мы знаем, на территории нашего района можно наблюдать могильные курганы скифо-сарматского периода и свидетельства других исторических эпох (помню, в конце 70-х, близ Старого Ачхоя, мать во время прополки свеклы на совхозном поле нашла погнутый в бою железный наконечник копья).
Путем сопоставления исторических фактов можно сделать вывод, что царские генералы предпочитали возводить не отдельно взятые крепости или укрепления, а целые линии, к примеру: Сунженская, Терско-Азовская и т. д. Возможно, была подобная царская военная линия и вдоль Черных гор в Малой и Большой Чечне.
Так, в энциклопедической биографической статье о Петре Петровиче Нестерове (1802-1854), русском генерале, участнике Кавказских походов, говорится:
«Во внимание к заслугам Нестерова было Высочайше велено построенное им в 1842 году на реке Ассе, при ауле Хазыр, укрепление Бажир-юрт назвать его именем (современная станица Нестеровская)».
А вот выдержка из научно-исторической работы Н.Ф. Дубровина «Кавказский Сборник» и «История войны и владычества русских на Кавказе»:
«С нашей стороны ряд укреплений по Сунже, затруднявших чеченцам нападения на станицы на левом берегу этой реки, был дополнен устройством укрепления при Серал-юрте (1842), а постройка укрепления на реке Ассе положила начало передовой чеченской линии».
Следует уточнить: в 1843 году на месте орстхоевского (карабулакского) селения Серали-Юрт (Обарг-Юрт) заложено укрепление Волынское, переименованное в 1845 году в станицу Троицкую. Следовательно, такого рода военная линия была и называлась она «Передовая Чеченская линия». Вопрос лишь в том, где проходила эта линия и какие опорные пункты явились крепостным заслоном от нападения чеченцев? На этот вопрос мы можем получить довольно емкий ответ в научной работе: «Чечня в 30-50-е годы XIX века (Проблемы общественно-политического развития)» кандидата исторических наук Товсултанова Рустама Алхазуровича.
«С конца 40-х годов XIX века российское командование переходит к «методичному и системному покорению» Северо-Восточного Кавказа – строительству новых укрепленных линий, которые переносятся к самому подножию гор (например, Передовая Чеченская линия, которая шла вдоль подошвы Черных гор – Ачхой, Воздвиженское, Куринское до Хасав-Юрта), основание казачьих станиц по Сунже, активная рубка просек, закрепление (путем строительства так называемых «временных укреплений») на занимаемых территориях, лишение жителей Имамата всех средств существования (путем уничтожения аулов, посевов, угона скота, создания в целом «выжженных зон»), переселение непокорного населения на подконтрольные российским властям территории на равнине и вблизи российских укреплений».
В «Походе 1845 года в Дарго», составленном по официальным данным и многим частным материалам, а также изданном в Тифлисе в 1846 году «Обзоре военных действий на Кавказе в 1845 году» также подтверждается существование «Передовой Чеченской линии»: «5-й пехотный корпус генерала Лидерса был двинут на Кавказ, и с помощью его предположено было в 1844 году начать устройство передовой Чеченской линии, главное – проникнуть в горы, рассеять скопища Шамиля и утвердиться в горах, пользуясь тем, что Шамиль не успеет еще прочно укрепиться в Аварии»; «Значительные подкрепления, полученные русскими в 1844 г., дали им возможность взять и разорить Черкей и оттеснить Шамиля с неприступной позиции у Буртуная (июнь 1844).
22 августа русскими была начата постройка на реке Аргуне Воздвиженского укрепления, будущего центра Чеченской линии; горцы тщетно старались помешать постройке крепости, пали духом и перестали показываться».
Таким образом, вырисовываются фрагменты «Передовой Чеченской линии»: центральным крепостным сооружением этой линии являлось укрепление Воздвиженское, а тянулась она сама от укреплений «Волынское» («Троицкая»), «Бажир-Юрт» («Нестеровская») до укрепления «Хасав-Юрт», построенного в те годы против Ауховского наибства, чеченского общества, населявшего территорию до р. Сулак вплоть до выселения чеченцев.
Изучение всех укрепсооружений, располагавшихся в конце 40-х – начале 50-х годов ХIХ века на протяжении всей «Передовой Чеченской линии», требует дополнительного, более тщательного, изучения и приложения трудов наших историков. В качестве начального этапа, хотел бы предложить более тщательно изучить материал об участке «Передовой Чеченской линии», располагавшемся на территории Малой Чечни.
стр. 2
В преданиях прошлого, рассказах стариков можно услышать по сей день о так называемой «Русской военной дороге» (БIо некъ), о Войсковых бродах (БIо гечо) в Малой Чечне. Эта арбяного типа дорога тянулась сквозь густые вековые леса в предгорье Черных гор, поверх современных селений: Атаги, Урус-Мартан, Гехи, Валерик, ГIези-Юрт – до казачьей станицы Нестеровской.
По другим сведениям, «Русская военная дорога» протянулась от крепости Владикавказ до Куринской крепости, примыкающей к Кумыкской плоскости так же, как и «Передовая Чеченская линия».
«БIо гечо» на реке Валерик и есть то самое место, где 11 июня 1840 года произошло печально знаменитое сражение при Валерике, в котором участвовал поручик М. Лермонтов.
Но только ли на реке Валерик находится место, которое исстари народ называет «БIо гечо»? Думается, нет.
Мой друг детства Арби Кутаев отослал меня к историческому материалу Дадаева Юсупа Усмановича – доктора исторических наук, профессора, ведущего научного сотрудника Института истории, археологии и этнографии Дагестанского научного центра Российской Академии наук.
В этом материале фактически установлено, что на месте, известном всем ачхой-мартановцам под названием «Берег ГIезы» («ГIези берд») на р. Марта (Фортанга) близ бывшего хутора Веселый («ГIези-ойл»), предположительно в конце 40-х годов ХIХ века находилось еще одно царское военное укрепление. «Старо-ачхоевское военное укрепление» (назовем его условно так) сохранилось относительно хорошо, возможно, потому, что оно покрыто густым лесным массивом. К тому же, оно, как было сказано выше, вплоть до 1914 года активно использовалось как стационарное, опорное военное укрепление или пост.
Эту гипотезу подтверждают и специфические ниши для установки станковых пулеметов в некоторых местах крепостных валов. А военное сооружение, располагавшееся на берегу ГIезы близ хутора Веселый («ГIези-ойл»), не оставило поверхностных следов, так как тут растет лишь кустарник, хотя в ХIХ веке эти места, возможно, были тоже покрыты густым лесом.
В рассказах стариков упоминалась и дорога через лес вдоль левого берега р. Марты (Фортанги) – по всей видимости, эта дорога вела к военному укреплению на берегу ГIезы.
Все же главная и судьбоносная для ГIезиюртовского военного укрепления (тоже условное название) причина того, что оно не оставило после себя видимых поверхностных следов, в другом. Достоверно известно, что это военное укрепление в конце 40-х годов ХIХ века было атаковано объединенными силами орстхойцев, мержойцев, галайцев и цхоройцев, но с уверенностью можно предположить, что участвовали в этом бою некоторые представители и других тайпов. Вдохновил, объединил нападавших и руководил этой боевой операцией ГIеза из Довт-Мартана (человек сугубо мирный, алим, в народе считавшийся шейхом).
Происходило это в тот момент, когда войско имама Шамиля готовило нападение на Сунженскую военную линию для беспрепятственного продвижения ополченцев на этом пути.
Предположительно на месте берега ГIезы, где нынче находится дамба, был и Войсковой брод («БIо гечо»), по аналогии с бродом на р. Валерик и других реках. С высокого берега из «Газиюртовского военного укрепления» легко могла обстреливаться долина Марты и брод через эту реку. ГIеза со своим отрядом напал на ГIезиюртовское военное укрепление с неожиданной для защитников крепости стороны, использовав фактор внезапности. Военное укрепление было стерто с лица земли, а гарнизон частично уничтожен и частично захвачен в плен. Имя «ГIезы» закрепилось с тех пор за относительно высокой кручей как «Берег ГIезы» («ГIези берд») и хутор Веселый («ГIези-ойл»).
По прошествии некоторого времени, материал о царских военных укреплениях был дополнен и следующим фактом:
По достоверным сведениям цонтаройских тайповых архивов наследников Шоипа Моллы, функционировало еще и военное укрепление возле нынешнего селения Чемульги. Это царское военное укрепление было захвачено чеченскими ополченцами наиба Малой Чечни Ахверды Махамы, Алдаман Ислама, Гендаргеной Iийсы, чтобы войско имама Шамиля беспрепятственно могло устроить нападение на крепость Назрань.
Еще одно событие связано с Чемульгинской крепостью: в плену у русских в этой крепости находились шесть дагестанских алимов. Родная тетя Шоипа по отцу была замужем за сыном ГIезы – Хьозой. И Шоип попросил ГIезу помочь освободить дагестанцев. ГIеза поручил это небезопасное предприятие своему сыну Эзе. Вскоре Эза с двумя помощниками перешел в Ингушетию и вернулся на третий день, приведя с собой дагестанских алимов. Не известно, как удалось Эзе с друзьями освободить из Чемульгинской крепости шестерых дагестанских алимов – скорее всего, не обошлось без помощи ингушей. И в известных исторических событиях, когда в 1840 году наиб Шоип напал на Моздок и освободил многочисленных горцев, чеченцев и дагестанцев, находившихся в заточении в местной тюрьме, его бойцы предварительно, беспрепятственно, прошли через р. Ассу в том самом месте, где прежде стояло Чемульгинское военное укрепление.
Для полноты картины, следует также вспомнить предание, услышанное и записанное мною от жителя селения Валерик, уважаемого 80-летнего Эламарзан Хьусейна. По его рассказам, вблизи поселения Умаха (Iумах) и хутора Нурки (Нуьрки), что находились выше нынешнего Валерика (в сторону Черных гор), предположительно, в 2-3-х километрах, располагалось военное укрепление – только не русских, а войска имама Шамиля.
Селение Нурки было дотла сожжено и уничтожено генералом И.П. Слепцовым в числе 96 селений, которые он на протяжении своей карьеры подверг таким же карательным мерам. Впоследствии генерал нашел свою погибель близ того места, где им было совершено преступное деяние: он был убит в открытом бою сыном Тепсы из селения Валерик – бесстрашным Хасу.
По данным того же источника, и сама крепость имама близ Нурки была впоследствии атакована русскими войсками и разрушена. На скифских курганах в этих местах русские устанавливали пушки и обстреливали позиции чеченцев. Следовательно, в бассейне р. Валерик тоже находились, по крайней мере, стационарные военные укрепления, опорные позиции для артиллерии царских войск. Почему именно в этом месте развернулись столь жаркие и жестокие события (хотя середина ХIХ века и для сотен других чеченских селений является не менее трагичной)?
Теперь мы знаем, по крайней мере, одну из причин: царскими генералами закладывалась линия военных укреплений, чтобы претворить в жизнь поэтапное завоевание территории Чечни отсюда – от Черных гор, от «Передовой Чеченской линии». С военной точки зрения, особенно для царских генералов из числа последователей ермоловской колониальной военной доктрины, гипотеза вполне жизнеспособная. Эта же линия военных укреплений могла прикрывать передвижение войск по так называемой «Русской военной дороге» или «Войсковой дороге». А то, что таковая дорога существовала и довольно активно функционировала в те далекие годы – факт неоспоримый. Именно по этой дороге вел свое воинство к сражению при Валерике, а затем и к полному уничтожению селения Довт-Мартан, надменный генерал Галафеев.
То, что «Чемульгинская», «Газибердовская», «Староачхоевская» военные укрепления и более крупные крепостные сооружения: Нестеровское, Троицкое, Ачхой, Урус-Мартан, Воздвиженская – выстроились в одну линию у подножья Черных гор, подсказывает, что эта военная линия, охватившая всю Малую Чечню во второй половине ХIХ века, фактически имела место быть.
Причем, она имела некоторую особенность в отличие от обычных военных линий: она была зигзагообразной формы.
Более крупные военные укрепления, подобные Нестеровской, Троицкой, Ачхоевской и Урус-Мартановской, располагались в некотором отдалении от меньших, находящихся на острие заграждения военной линии. К примеру, перед крепостным сооружением «Ачхой» выдвинуты два укрепления: «Газиюртовское» – выше по течению р. Марта (Фортанги), с уклоном вправо, и «Староачхоевское» – выше по течению р. Ашхо, с уклоном влево.
В отличие, к примеру, от Сунженской и Терской военных линий, Передовая Чеченская линия не имела, в качестве опорной войсковой силы, казачьих станиц.
Правда, крепости Нестеровская и Троицкая впоследствии переросли в станицы. Да и свою исключительную роль Передовая Чеченская линия потеряла с продвижением царских войск в глубь Чеченских гор и постройкой военных крепостей – таких, как «Ведено», «Шатой» и т. д.
В заключение хотелось бы обратить внимание руководства Ачхой-Мартановского муниципального района и властных структур, ответственных за сохранение памятников архитектуры и бережное отношение к историческому прошлому.
Если мы, жители Ачхой-Мартановского района, будем с должным уважением относиться к собственной истории, то такие архитектурные памятники, как «Староачхоевское военное укрепление», могут стать достопримечательностью нашего района и живым учебником истории для подрастающего поколения.
Точнее, чем поэт и философ Джордж Сантаяна, не скажешь: «Тот, кто не помнит своего прошлого, обречен на то, чтобы пережить его вновь».
Источник:: журнал "Нана"
В начало