Х. Бено
Бывают люди, имена которых люди забывают с их физической смертью. Но бывают и светлые личности (ц1ена нах), которых помнят, а их дела и поступки становятся образцом для подражания. Именно к последней категории людей относился известный в Чечне общественный деятель и политик Умхаев Леча. Хотя ему и не нравилось, когда его называли политиком.
Леча был вторым ребенком у Арсахановой Зары, вышедшей замуж за Умхаева Салмана в 1950 году после смерти его первой жены Заху, у которой осталось пятеро детей. Салман был коренным урус-мартановцем, а Зара была родом из села Ачхой-Мартан. Она была младше Салмана на целых двадцать лет. Никто не мог и предположить, что судьба свяжет их крепкими брачными узами в тяжелые годы депортации чеченского народа в Среднюю Азию и Казахстан, когда от голода, холода и бесконечных лишений люди умирали целыми семьями. Семья Умхаевых, как и большинство чеченских семей, была многодетной. Она состояла из четырех мальчиков и четырех девочек.
Родился Леча 20 сентября 1954 года в небольшом поселке Кугалы Талды-Курганской области Казахской ССР. В начале 1957 года, после исторического решения Президиума Верховного Совета СССР «О восстановлении Чечено-Ингушской АССР в составе РСФСР», семья Умхаевых, бросив все нажитое за 13 лет, не дожидаясь официального разрешения на выезд, нелегально выехала в Чечню. Маршрут их передвижения на Родину был следующим: Алма-Ата – Красноводск – Баку – Грозный. Путь из туркменского Красноводска до азербайджанского Баку (по Каспийскому морю) семья Умхаевых преодолела на пароходе. Лече тогда не было и трех лет. Как позже рассказывали родители, его, незаметно для Зары выскользнувшего на палубу, чуть не похитили. У спрятавшей Лечу женщины, рискуя быть обнаруженным правоохранительными органами, которым было предписано останавливать и возвращать в места спецпоселений депортированных чеченцев, выехавших на Родину без официального разрешения, его забрал Салман.
По приезду на Родину оказалось, что никто реабилитированных чеченцев на Родине не ждал – ни власть, ни, тем более, заселенные в их дома переселенцы из других районов Советского Союза, в основном, из соседних регионов. Селиться в свои дома можно было только по взаимной договоренности с ними.
Пока решался вопрос с их переселением, Салман, вместе со своими братьями, временно поселился на небольшом хуторе Бакен, находящемся в Черных горах, в 10 километрах южнее с. Танги-Чу. Здесь он работал пильщиком леса в Ермоловском леспромхозе. В 1961 году, после окончания строительства нового дома на родовом участке, семья Лечи вернулась в Урус-Мартан.
С 1962 по 1972 годы Леча учился в Урус-Мартановской средней школе №1. Он был спокойным худощавым мальчиком среднего роста, никого никогда не задирал, но, вместе с тем, обиды никому не прощал. Как вспоминают его бывшие одноклассники и учителя, Леча был одним из лучших учеников школы. Особые успехи он проявлял в таких дисциплинах, как математика, физика, история, обществоведение. Он много читал и, бывало, задав нестандартный вопрос, ставил учителя в тупик или устраивал на уроке целые дискуссии.
С отличием окончив школу в 1972 году, Леча в том же году поступил в Сибирский автодорожный институт (СибАДИ) в Омске. Во время учебы являлся одним из руководителей чеченского студенческого землячества.
По окончании института он работал начальником участка в управлении дорожно-мостового строительства ст. Орджоникидзевской (Сунженский район) ЧИАССР. Затем несколько лет проработал главным инженером Шатойского УДМС, начальником ПТО «Автодора» республики (аналог современного Министерства автомобильных дорог) в бытность его руководителем А. Алмасханова.
В марте 1990 года на первых, по-настоящему свободных, выборах Леча был избран депутатом Верховного Совета ЧИ АССР, неожиданно выиграв у известного партийного функционера. Это было как раз накануне трагических событий, связанных с распадом СССР и насильственным захватом власти в Чечне сторонниками Д. Дудаева.
Разбуженное горбачевской перестройкой советское общество жаждало демократических перемен в стране. Как грибы после дождя, возникали неформальные движения и партии, вольно или невольно разделявшие и противопоставлявшие друг другу различные группы людей.
Не осталась в стороне от этого, как сейчас модно писать, мейнстрима и Чечено-Ингушетия. В 1989 году, впервые в истории, первым секретарем обкома КПСС был избран чеченец – Доку Завгаев. Он же через 2 года был избран Председателем Верховного Совета ЧИАССР, чуть позже переименованную в Чечено-Ингушскую Республику (ЧИР).
В республике появилось множество различных общественных организаций. Наиболее известными из них были: «Клуб «Кавказ», «Общество содействия перестройке», «Общество «Лам», «Народный фронт», «Зеленое движение», «Исламский путь», «Партия исламского возрождения», «Вайнахская демократическая партия», партия «Нийсо» и ряд других.
В середине 1990 года Леча был назначен главным инженером, а затем и генеральным директором объединения жилищно-коммунального хозяйства г. Грозного.
Раз за разом в республике стали проходить сходы и съезды представителей различных народов и этнических групп республики: ингушей, ногайцев, казаков, армян. Чеченцы были единственными, кто еще не проводил собрания представителей своего народа.
В августе 1990 года неформальной группой чеченской интеллигенции был создан оргкомитет по созыву 1-го съезда чеченского народа, в который вошли представители практически всех партий и общественных движений, авторитетные и уважаемые в республике люди. Председателем Оргкомитета был избран Леча Умхаев.
Работа Оргкомитета, несмотря на настороженное отношение со стороны руководства республики, особенно на первоначальном этапе, прошла на высоком организационном уровне. Через три с половиной месяца напряженной и плодотворной работы, 23-25 ноября 1990 года состоялся 1-й общенациональный съезд чеченского народа. Съезд был очень представительным. В нем, не считая гостей форума, участвовало около 1000 делегатов, представляющих миллионный чеченский народ со всех концов мира (по одному делегату от 1000 человек): Америки, Ближнего Востока, Европы, союзных республик СССР, северокавказских автономных республик, Москвы, Ленинграда и, естественно, Чечено-Ингушетии.
В результате 3-х дней напряженной работы всенародного форума была принята Декларация о государственном суверенитете Чеченской Республики – Нохчийчоь. Здесь же был избран Исполком общенационального съезда чеченского народа для решения вопросов, включенных в резолюцию съезда. Председателем Исполкома по предложению представителей Вайнахской демократической партии был избран генерал авиации Д. Дудаев, а его первым заместителем, несмотря на просьбу не избирать его в руководство исполкома в связи с большой загруженностью на работе, по настоянию большинства членов Исполкома, был избран Леча.
С первого своего заседания Исполком съезда разделился на два крыла: умеренное и радикальное. Умеренная часть Исполкома съезда во главе с Умхаевым Лечей добивалась претворения решений съезда через существующие органы власти, радикальное же крыло во главе с Зелимханом Яндарбиевым и Юсупом Сосламбековым, а после демобилизации из армии Д. Дудаева – во главе с ним, используя созданный съездом Исполком, стремилось любым путем взять власть в свои руки. Хотя никаких предпосылок для смены власти в республике на тот период не было. Так продолжалось до так называемого второго этапа съезда чеченского народа, состоявшегося в зале ДК имени Кирова 8 июня 1991 года, на котором был провозглашен план вооруженного захвата власти в республике.
[banner_kod_news]{banner_kod_news}[/banner_kod_news]Оставаться дальше в составе ОКЧН не только не имело смысла, но было преступно. Выступив с заявлением, Леча со своими сторонниками покинул съезд. Затем так называемая «группа Умхаева» вышла и из состава Исполкома ОКЧН. Заявление группы было опубликовано в республиканских СМИ.
Работая на различных должностях в сфере дорожного строительства и ЖКХ, в качестве депутата Верховного Совета ЧИР, а также возглавляя Оргкомитет общенационального съезда чеченского народа, Леча показал себя профессионалом своего дела и отличным организатором.
Только высокая порядочность и честность, огромная воля, незаурядная целеустремленность Лечи и его вера в необходимость проведения съезда чеченского народа для определения вектора его дальнейшего развития могли объединить вокруг идеи съезда таких абсолютно разных по характеру и политическим воззрениям людей, как Я. Ахмадов, Ю. Эльмурзаев, Г. Эльмурзаева, А. Салехова, Х. Цобаев, М. Ахмадов, А. Бисултанов, М. Бексултанов, М. Дадуев, А. Осмаев, Ю. Сосламбеков, И. Арсемиков, Д. Хожаев, С-Х. Абдулмуслимов, Л. Усманов, Р. Гойтемиров, Ч. Зубайраев, Б. Межидов и др.
Леча был очень смелым человеком и мог сказать правду в лицо любому, невзирая на чины и звания оппонента.
Великолепный оратор, он мог убеждать и вести за собой людей. Леча притягивал к себе людей глубоким умом, благородством, прямотой и бескомпромиссностью в принципиальных вопросах, образцовым соблюдением чеченского этикета, безграничной щедростью и прекрасным знанием чеченского языка, литературы и истории своего народа.
Кроме всего перечисленного, он обладал каким-то особым обаянием, что, буквально, как мед пчел, притягивало к нему людей.
Где бы он ни был – на работе, дома, в гостях – он всегда был в гуще людей. Дом Лечи всегда был полон друзей, соратников, соседей и многочисленных родственников.
Чеченской историей и родным языком Леча серьезно «заболел» после выхода в свет романа классика чеченской литературы, выдающегося писателя и общественного деятеля Абузара Айдамирова «Долгие ночи», написанного на чеченском языке. Впоследствии Абузар стал духовным наставником Лечи.
Первой книгой, которую он прочел на родном языке, был именно роман «Долгие ночи». Ее, зачитанную до дыр студентами-чеченцами Омского автодорожного института, он как святыню передал своему брату, когда провожал того в армию.
Все свои письма (в том числе и адреса на конвертах) и телеграммы Леча писал на родном языке.
Чиновники Главпочтамта Омска сперва воспротивились невиданному доселе новшеству, но Леча, сославшись на соответствующее законодательство и инструкции о почтовой связи, доказал работникам почтамта, что имеет на это полное право.
Обстановка в Чечено-Ингушской республике после проведения так называемого второго этапа съезда чеченского народа была относительно спокойной. Но события, связанные с неожиданно свершившимся в Москве ГКЧП, все перевернули с ног на голову. Воспользовавшись ситуацией, радикалы из ВДП и ОКЧН, под надуманным предлогом поддержки ГКЧП руководством республики (на самом деле была занята выжидательная позиция), по согласованию с руководством России, организовали в Грозном бессрочный митинг. Митингующими были захвачены здания Совета Министров и Верховного Совета ЧИР, Грозненского горсовета депутатов, республиканского телевидения и радио. Был сорван флаг республики и снесен памятник В.И. Ленину на одноименной центральной площади Грозного.
Читать дальше
С целью захвата власти митингующими стали создаваться различные военизированные формирования. Так, например, Бислан Гантамиров с членами своей партиии «Исламский путь», вооруженными черенками лопат и гладкоствольным охотничьим оружием, захватил здания государственных учреждений, находящихся в центре города. В благодарность за это Д. Дудаев впоследствии и назначил его мэром Грозного.
3 сентября 1991 года председателем ОКЧН Д. Дудаевым и его заместителем Ю. Сосламбековым по республиканскому телевидению было объявлено о низложении законно избранного Верховного Совета Чечено-Ингушской Республики, что еще больше накалило обстановку в Грозном.
Пытаясь нормализовать ситуацию в столице республики, Президиум Верховного Совета ЧИР, в состав которого накануне был введен и Леча Умхаев, объявил с 4 по 10 сентября 1991 года Чрезвычайное положение на территории Грозного. Но обеспечивать соблюдение режима ЧП в столице республики оказалось некому. Соответствующим распоряжением из Москвы работа правоохранительных органов ЧИР была полностью парализована. Исполняющий обязанности Председателя Верховного Совета РФ Р. Хасбулатова пригрозил вывезти руководителя республики Д. Завгаева в Москву в клетке, если будет пролита хоть одна капля крови.
Члены Президиума Верховного Совета ЧИР, в том числе и Леча, подписавшие Постановление о введении ЧП в г. Грозном, были объявлены врагами народа.
6 сентября 1991 года в здание Дома политпросвещения, где проходило заседание Верховного Совета ЧИР, ворвалась огромная толпа людей, в основном, из сельских районов республики, и насильственным образом разогнала высший представительный и законодательный орган Чечено-Ингушской Республики. Один депутат был убит, несколько ранено.
С этого момента в Чечне стали править бал хаос и безвластие, что в конечном итоге привело к известным нам трагическим событиям, продолжавшимся в течение двух десятилетий.
В середине сентября 1991 года в ст. Нестеровской Сунженского района состоялся «Съезд депутатов всех уровней Ингушетии», на котором было принято решение о выходе Ингушетии из состава Чечено-Ингушской Республики. От имени чеченской делегации, приглашенной на съезд, выступил Умхаев Леча. Приветствовав ингушских депутатов как гостей, проводящих свой съезд на чеченской земле, Леча, буквально, взорвал зал, заполненный ингушскими представителями. Таким своеобразным способом он подчеркнул, что чеченская сторона не потерпит территориальных притязаний на свои земли.
15 сентября в ДК имени Ленина Заводского района г. Грозного состоялась чрезвычайная сессия Верховного Совета ЧИР, оказавшаяся для него последней. Исполняющий обязанности Председателя Верховного Совета РСФСР Руслан Хасбулатов, прибывший в Грозный для участия в работе сессии, потребовал немедленного роспуска Верховного Совета ЧИР и создания из отобранных им членов Верховного Совета и представителей ВДП и ОКЧН на переходный период Временного высшего Совета для подготовки и проведения выборов новых органов власти республики. Вел себя Хасбулатов на сессии бесцеремонно и надменно, грубо прерывая выступления депутатов, не согласных с его мнением.
Несмотря на то, что не было кворума и большинство депутатов выступило за продолжение работы Верховного Совета, было «принято решение» о его самороспуске. Произошло это под сильнейшим давлением как самого исполняющего обязанности председателя Верховного Совета РСФСР Руслана Хасбулатова, так и огромной массы людей вокруг здания ДК, угрожавших не выпустить депутатов, если они не сдадут свои депутатские удостоверения.
Финалом этой драматической сессии, на которой была устранена последняя преграда для последующего узаконения власти Д. Дудаева, стал так называемый «коридор позора», через который под оскорбительные возгласы доведенной до исступления толпы «революционеров» пришлось пройти всем депутатам, присутствовавшим на сессии. Несомненно, этот день они запомнят на всю свою жизнь.
Исполком ОКЧН утвердил Временный высший совет в следующем составе: Ахмадов Х. (председатель Совета), Гадаев Ш., Газалоев Ю., Кодзоев И., Усманов Л., Черный Ю., Богач В., Бахмадов Б., Зурабов М., Исламов О., Хамзаев А., Дикажев М., Хазуев Х.
Состав и руководство данного совета произвольно менялись несколько раз. 27 октября 1991 года состоялись так называемые выборы Президента и депутатов Парламента Чеченской Республики, вопреки решению Высшего временного совета провести их в ноябре. Это окончательно разделило чеченское общество на два противостоящих лагеря. Для полноценного участия в общественно-политической жизни республики оппозиционных сил, 27 февраля 1992 года официально было зарегистрировано общественно-политическое движение «Даймохк». Леча был одним из инициаторов создания данной общественной организации, а затем, на учредительном съезде движения, был избран его председателем. В программе ОПД «Даймохк» было заявлено о категорическом неприятии насильственных методов обретения власти и осуществления властных полномочий, необходимости проведения Референдума о статусе республики, а также демократических выборов Президента и Парламента Чеченской Республики.
Практически во всех районах республики были созданы региональные отделения ОПД «Даймохк», в которых насчитывалось несколько тысяч человек. После объединения с «Движением демократических реформ ЧИР» (ДДР ЧИР) в августе1992 года «Даймохк» стал ведущей оппозиционной силой Чечни.
В движение «Даймохк» вошли такие известные общественные деятели, ученые, представители творческой интеллигенции (некоторые из них по разным причинам затем вышли из него или были исключены), как Саламбек Хаджиев, Джабраил Гакаев, Вахит Межидов, Дадаш Алиев, Султан Надуев, Юсуп Эльмурзаев, Ганга Эльмурзаева, Муталип Давлетмерзаев, Айзан Салихова, Данилбек Лабазанов, Вахид Гумаев, Шамиль Бено (после отставки с поста министра иностранных дел Чеченской Республики), Альви Танкаев, братья Апти и Адам Бисултановы, Султан Медуев, Иса Яхихаджиев, Абу Эдильханов, Махаш Воздингов и многие другие.
Митинги оппозиции начались с трехдневного профсоюзного выступления 15-17 апреля 1993 года. Леча в это время находился в Кисловодске на санаторно-курортном лечении. Хотя ичкерийские власти и пытались связать этот митинг с оппозиционным движением, это было не так. Во всяком случае, данная акция никак не была согласована с руководством ОПД «Даймохк». Требования митинга были чисто экономическими. Об этом не раз заявлял и сам организатор митинга, руководитель республиканских профсоюзов Рамзан Ампукаев.
17 апреля профсоюзный митинг, к которому к тому времени подключились и оппозиционные силы, был выдавлен с площади перед зданием Совета Министров так называемыми гвардейцами и созванными через электронные СМИ на продудаевский митинг жителями республики. С этого дня митинг, объявленный республиканским и бессрочным, продолжился на Театральной площади г.Грозного вплоть до 4 июня 1993 года.
Организаторами митинга на Театральной площади были ОПД «Даймохк», движение «Маршо», Республиканская партия, партия «Нийсо» и ряд других общественных организаций. Руководителем штаба митинга был избран Леча Умхаев. Основные требования митинга были: организация Референдума о статусе республики, проведение новых выборов Президента и Парламента Чеченской Республики.
Такого режим Дудаева допустить не мог. В ночь с 4 на 5 июня 1993 года к площади были подтянуты практически все боеспособные подразделения режима, в том числе – Шалинский танковый полк Сайпуди Исаева, Национальная гвардия Ильяса Арсанукаева и абхазский батальон во главе с Шамилем Басаевым. Под угрозой повторения братоубийственного кровопролития (накануне из САУ было расстреляно Грозненское городское собрание), после переговоров с представителями силовиков, штаб митинга на Театральной площади принял решение о роспуске митинга. В числе главных условий ухода оппозиции с Театральной площади было обещание руководства республики, что все требования митингующих будут рассмотрены в течение месяца, с привлечением оппозиционных партий и движений, и не будет никаких преследований участников акции со стороны властных структур. Такие гарантии участникам митинга предоставлялись письменным соглашением, подписанным руководством штаба и непосредственно самим Д. Дудаевым. Посредником в переговорах между сторонами выступил командир абхазского батальона Шамиль Басаев.
Так закончилось 52-х дневное мирное противостояние оппозиционных сил режиму Дудаева. Хотя мирным его, по большому счету, вряд ли можно назвать. Как известно, рядом с Театральной площадью (на проспекте Победы) подлым образом был убит известный общественный деятель Чечни, член ичкерийского парламента Иса Арсамиков, без вести пропало несколько участников митинга.
Митингом была проделана огромная работа по выявлению истинного лица антинародного правящего режима. Но лидеры оппозиции не смогли предотвратить силовых действий со стороны властных структур, а взять на себя бремя ответственности за возможное братоубийство они не решились. Хотя как в руководстве штаба, так и среди митингующих было немало сторонников силового решения проблемы (сторонники У. Автурханова и Б. Гантамирова).
Но соглашение не было выполнено. Никто требований оппозиции рассматривать не стал. Начались преследования не только руководителей митинга на Театральной площади, но и рядовых его участников.
А затем случилось то, чего все боялись и не имели права допустить, – крупномасштабное вооруженное гражданское противостояние. Хотя началось оно чуть раньше – с попытки захвата отдельными оппозиционными военными формированиями республиканского телевидения 31 марта 1992 года и расстрела Шалинским танковым полком и абхазским батальоном здания городского собрания г. Грозного 4 июня 1993 года, когда погибло несколько десятков человек.
Был создан Временный Совет во Главе с Умаром Автурхановым и Бесланом Гантамировым. Первый обосновался на территории Надтеречного района, а второй расположился в бывшей воинской части, расположенной между Урус-Мартаном и Гехами.
Было несколько кровавых набегов дудаевских формирований, в том числе и с использованием авиации, артиллерии и танков, на оппозиционные Урус-Мартановский и Надтеречный районы, а также несколько не менее жестоких походов автурхановских и гантамировских отрядов, вооруженных танками, на г. Грозный.
Затем была так называемая «миротворческая миссия Руслана Хасбулатова», закончившаяся объединением с вооруженной оппозицией и совместным штурмом Грозного 26 ноября 1994 года.
Что касается отношения к этим силовым действиям властных структур и оппозиции движения «Даймохк», возглавляемого Лечей Умхаевым, то оно было однозначно негативным, так как всегда выступало как против силового обретения, так и обладания властью. Об этом ОПД «Даймохк» не раз заявляло в республиканской печати (газета «Маршо»). Именно поэтому «Даймохку» пришлось расстаться с одним из основателей движения Ю. Эльмурзаевым, поддержавшим вооруженный поход Б. Гантемирова на г. Грозный 26 ноября 1994 года. Все это стало преддверием начала первой военной кампании по так называемому наведению конституционного порядка в Чеченской Республике.
В апреле 1995 года в Чечне было создано Правительство национального Возрождения во главе с Саламбеком Хаджиевым, который вышел из состава ОПД «Даймохк». Придерживаясь своей принципиальной позиции, Леча, несмотря на настойчивые просьбы, не вошел ни в состав Правительства «Национального возрождения» Хаджиева в 1995 году, ни в структуры правительства Д. Завгаева, сменившего Саламбека Хаджиева. Вместе с тем, движение «Даймохк» поддерживало все конструктивные начинания обоих правительств, направленные на прекращение военных действий и национальное примирение. Именно в связи с этой четкой позицией движения «Даймохк» и его программным заявлением, что оно является сторонником мирного, с учетом интересов России, создания независимого демократического государства через свободное волеизъявление народа на всенародном референдуме, движение не было запрещено новыми властями Ичкерии. Хотя и находилось под постоянным вниманием правоохранительных органов и спецслужб, пытавшихся внести раскол в его ряды. После окончания учебы в московской Академии народного хозяйства, Леча в 1996 году защитил кандидатскую диссертацию по экономике на тему: «Особенности и организационно-экономические проблемы развития жилищного хозяйства в условиях переходной экономики».
В условиях нового крайнего обострения отношений с Россией и роста напряженности в Чеченской Республике (в связи с разгулом ваххабизма), когда деятельность оппозиционного движения стала небезопасной для его членов, движение «Даймохк» в 1998 году приостановило свою деятельность.
Леча уехал со своей семьей в Белоруссию, где занялся предпринимательской деятельностью. Прожив там до 2003 года, он вернулся в Чечню после проведения Референдума по принятию Конституции Чеченской Республики и Законов о выборах Президента и в Парламент Чеченской Республики, которые определили статус республики как «демократического правового государства в составе Российской Федерации». Того самого Референдума и выборов, проведения которых демократическая общественность республики и добивалась от Дудаева накануне так называемой первой чеченской войны.
Будучи советником председателя Госсовета Чеченской Республики Хусейна Исаева, Леча неоднократно встречался с Ахмат-Хаджи Кадыровым, на тот период еще Главой временной администрации Чеченской Республики. Он вошел в его штаб по выборам Президента ЧР, прошедшим 5 октября 2003 года, где был ответственным за Урус-Мартановский район.
Леча был депутатом Парламента ЧР первого и второго созывов (2005 и 2008 годов). Возглавлял комитет по регламенту, этике, межнациональным и внешним связям (1-й созыв), а также являлся заместителем председателя комитета по розыску лиц, без вести пропавших в период проведения КТО на территории ЧР (2-й созыв).
Таким был не очень длинный, но чрезвычайно насыщенный значимыми для республики делами жизненный путь известного общественного и государственного деятеля, настоящего трибуна, патриота своей Родины и истинного чеченца Лечи Умхаева.
В самом расцвете жизни, с огромным багажом знаний и бесценным опытом, полный новых идей и замыслов во благо своей республики, он, после продолжительной болезни, ушел из жизни в родном городе Урус-Мартан, в окружении своей семьи и близких родственников, 10 июня 2011 года.
В знак памяти о своем выдающемся земляке городской совет депутатов г. Урус-Мартан присвоил имя Лечи Умхаева одной из новых городских улиц.
Источник:: журнал "Нана"
В начало